Путешествие к вратам мудрости

– Он был итальянцем. – Слова посыпались из моего рта прежде, чем я успел пораскинуть мозгами, стоит ли и дальше раздражать капитана. – И отплыл он не из Мадрида. А из Уэльвы. В 1492 году.

Тасман свирепо глянул на меня – он терпеть не мог, когда ему возражали, – и я бы куда серьезнее озаботился тем, что меня ждет, если бы вдруг не призадумался, откуда я знаю эти факты. Ведь я ничего не читал и мало что слыхал о Христофоре Колумбе, и, однако, оказалось, что о его путешествии мне известно все до мельчайших подробностей, словно я сам стоял в доке и махал ему рукой на прощанье.

– Просто проверка, сэр, просто проверка, – ухмыльнулся капитан, обнажив желтые зубы, а затем положил мясистую ладонь меж своих ног и принялся неторопливо, с явным наслаждением тереть промежность. – Главное, что я хочу сказать – сеньор Колумб, путешествуя, обнаружил нечто неожиданное, и, вероятно, с нами случилось то же самое. Мы объявим эту землю нашей собственностью. Что скажете, парни? А название придумаем потом.

– «Провинция золотого песка» подойдет, капитан? – спросил один из матросов.

– Где вы тут видите золото, мистер Харкин? – рявкнул Тасман. – А если видите, значит, зрение у вас получше моего, потому что я вижу только песок и горы.

– Оно может быть где-то подальше, – сказал другой матрос по имени Мейер. – Спрятано посередине острова, чтобы отсюда не видно было.

– Угу, такое возможно, – подумав, согласился капитан. – Очень даже возможно.

Мы притихли в робкой надежде, что сможем стать богатыми людьми. Когда Голландская Ост-Индская компания заказала Абелю Тасману исследовать эту часть мира, одной из их целей был поиск достославной провинции, описанной в книге Марко Поло, где золото, по его словам, встречалось в таком изобилии, что на него не обращали внимания, и лишь те, кто умел пристально вглядеться, понимали, что это настоящее золото.

– Кто-нибудь задумывался, – спросил О'Брайен, – как мы повезем это все домой на нашем корабле? Под такой тяжестью он потонет, разве нет?

Все головы повернулись к нему, ибо вопрос был нешуточный, но капитан сказал, что мы спустим на воду все наши тендеры[132], нагрузим их доверху и потащим обратно в Европу, и солнце будет сверкать на их гладких поверхностях. Услышав это, моряки вроде бы успокоились.

Однако всего через несколько минут настроение у нас резко изменилось, когда из-за песчаных дюн вышла толпа мужчин и женщин общим числом около сотни, они были почти голыми, но кожа у них была сплошь покрыта затейливыми татуировками, и каждый держал в руке остро заточенное копье.

– Спокойно, ребята, – тихо произнес капитан Тасман.

Я посмотрел на него: не сходя с места, он плавно размахивал рукой в воздухе, будто зазывал этих людей подойти поближе и подружиться с нами. Толпа двинулась вперед тем же строем, каким стая птиц летит по небу, – один впереди, а остальные распределяются за ним. Это построение походило на острие копья, готового сразить нас наповал.

Когда они подошли поближе, Тасман медленно кивнул и представился, протягивая руку, но вождь этого племени под названием маори, как мы позже выяснили, просто глядел на него неотрывно, гадая, чего от него хотят. Капитан продолжал говорить, объясняя причины нашего появления, что было полной глупостью с его стороны, поскольку никто из них не говорил на нашем языке, и выглядели они столь же обескураженными его словами, как мы их ответами. Тасман спустился к тендеру, вынес горсть дешевых безделушек и украшений и велел мне раздать их местным уроженцам. Я действовал очень осторожно, поскольку не хотел, чтобы во мне увидели угрозу и пронзили копьем, но они, казалось, пришли в восторг от этих побрякушек, надевали их на шеи и широко улыбались. Наконец у меня осталась только одна штуковинка – разноцветное ожерелье, и я протянул его вождю, которого, судя по тому, что он говорил, тыча пальцем себе в грудь, звали Калаваи-А. Он выхватил ожерелье у меня из рук, осмотрел его со всех сторон и надел на шею, и хотя улыбка не сходила с его лица, казалось, что он пока не был уверен, соглашаться ему на нашу высадку здесь или нет.

Тасман опять принялся жестикулировать, объясняя, что вечером мы хотели бы отдохнуть на взморье, и вождь его понял, кивнул и жестами показал, что мы можем идти куда пожелаем, а потом вернулся к своим людям и повел их обратно – туда, откуда они пришли.

– Дикари, – бросил капитан вслед их удаляющимся спинам. – Сущие дикари.

И тут вождь обернулся и долго смотрел на него, прежде чем продолжить свой путь. Слов он, разумеется, не мог понять, но этот человек был определенно не дурак, ибо оскорбительную интонацию в голосе капитана он таки распознал.

Давно, очень давно я не спал с женщиной, но в ту ночь согрешил, впервые изменив моей жене с тех пор, как она пропала. Девушку звали Лака-Ша, она подошла ко мне, когда я, уединившись среди песчаных дюн, сидел, глядя неотрывно на огромное и, казалось, безбрежное море. На ней была лишь тонкая набедренная повязка, а груди у нее были полные, округлые, и я мгновенно возбудился, настолько она была хороша.