Путешествие к живым

Мы долго беседуем с путевым сторожем. Он говорит о своей жизни просто, без прикрас. Я собираю материал для книги — свидетельского показания, куда войдут лишь впечатления очевидца. Легко писать о воздухе, о воде. Но попробуйте рассказать всю правду о человеке — все, о чем еще никогда не упоминалось вслух. Какой сердечный жар потребуется для этого, какая воля к справедливости!

Удовольствуюсь передачей того, что видел собственными глазами.

В этом процессе судьи бесстрастны, пострадавшие незлопамятны, обвиняемые невозмутимы, а свидетели более холодны, чем мертвецы.

СОМАЛИ ЭФИОПИЯ

Ветер Могадишо

Женева, Париж, Рим, 17 января 1957 года. Из Рима мы вылетаем в Могадишо. Я избрал Восточную Африку прежде всего потому, что о ней мало говорят. Мне кажется, объяснить эту несправедливость можно тем, что Сомали и Эфиопия в этнографическом отношении не характерны для африканского континента — их нельзя отнести ни к Востоку, ни к Черной Африке. У эфиопов и сомалийцев черная кожа, но правильные черты лица, прямой нос, тонкие губы. Сомалийцы исповедуют ислам, а эфиопы — христианство. Словом, эти народы озадачивают. Кроме того, Восточная Африка отвечает духу моей поездки, поскольку ее география, условия жизни ее обитателей порождают некоторые экономические и санитарные проблемы частного порядка, разрешением которых сейчас занимаются международные организации.

В Итальянском Сомали[4] я не столкнулся ни с одной из бригад Всемирной организации здравоохранения, встречавшихся прежде на моем пути и облегчавших мне знакомство со странами Азии. Специфика работы в этом районе определяется тем, что три четверти его населения — кочевники. Лечить людей, ослабевших от недоедания, не имеющих понятия о гигиене, — задача, требующая иногда сверхчеловеческих усилий, в этом я имел возможность убедиться далеко не один раз. Помимо того, что население Сомали в большинстве своем находится в бедственном положении, оно к тому же еще и кочует, следовательно, оно неуловимо. Кочевой образ жизни характерен не только для Сомали. Он существует повсюду на Востоке и в многочисленных районах Африки; к сожалению, в этих-то районах и свирепствует малярия. В результате создается ситуация, крайне затрудняющая работу санитарных организаций.

19 января. Итальянское Сомали — страна частично экваториальная. На юге, у границы с Кенией, живет население, близкое по своим расовым признакам к великим семьям Черной Африки — к банту. Столица страны, Могадишо, город чисто сомалийский, несмотря на пережитую им итальянизацию. Белый город раскинулся на берегу Индийского океана, холодного и синего даже в жаркую погоду. Мы выходим из самолета. Нас встречает восточный ветер. Этот ветер называется «asiab», он дует с декабря по март, весь засушливый сезон. А выше полыхает раскаленное небо.

До сих пор здесь живет много итальянцев, главным образом торговцев. Это придает Могадишо вид итальянского города, правда, подчас кажущегося слишком белым. Такой город было бы не удивительно встретить где-нибудь южнее Неаполя, в засушливом, лишенном богатой растительности районе. Вечерами на террасах кафе или в беседках из вьющихся растений за небольшую плату подают итальянские блюда, огромных лангустов, а на десерт — папайю.

Хочется сказать о красоте женщин Сомали. Впрочем, можно в равной мере говорить и о красоте мужчин. Сомалийцы стройны, гармонично сложены. У них высокие лбы, чистые лица. Они обладают большим врожденным благородством. Увы, это почти все, чем они владеют!

У самых стен Могадишо простирается огромная песчаная дюна, покрытая колючими растениями. Песчаный вал рассыпается дорожками по улицам города, вымощенным на итальянский манер. Но море снова и снова наносит песок, непрерывно восстанавливает вал. Эта кажущаяся неподвижной дюна подобна волне: она постоянно перемещается, перекочевывая все дальше и дальше от берега, превращая всю прибрежную полосу страны в неплодородный край. А за дюной, куда не добирается песок, — потрескавшаяся от засухи земля. Засуха — проклятие. Всюду одно и то же. Разница лишь в том, как хрустит песок под ногой человека.

Конечно, здесь есть реки. Их всего две. Одна — Веби-Шебели, — встречая на своем пути в океан большую дюну, изменяет курс, течет вдоль побережья и иссякает в томящихся от жажды землях. Вторая — Джуба — образует устье на широте экватора и там вливает свои воды в Индийский океан.

По узким лентам берегов обеих рек обосновались люди. Они занимаются земледелием. Конусообразные хижины жмутся одна к другой, слышится детский плач, женщины стирают белье в желтой воде, по вечерам к небу тянется дым. Это и есть Сомали, вернее, оседлое Сомали.