Путешествие к живым

Феллахи приняли меня радостно и сердечно. Вскоре за мной приехал джип. Врач со своей бригадой остался наверху. Ему почти нечего есть. Бедняга приехал сюда для проведения эпидемиологического обследования, но, атакуемый бесчисленными больными, только тем и занят, что прописывает пенициллин или другие лекарства. Этот невозмутимый человек, бывший врач королевского флота, сидя под деревом и выслушивая больных, все поглядывает на горы, старается отыскать в их очертаниях сходство то с готической церковью, то с военным кораблем.

Проезжая место, где мы останавливались в первый раз, я узнал, что ребенку, больному воспалением легких, стало немного лучше.

В Ади-Аркаи я снова вернулся к отдыху на походной койке, под крышей, сквозь дыры которой в дом заглядывают звезды, вновь обрел обеды при свете лампы с рефлектором и одиночество. Врач-новозеландец и его помощник, бывший санитар британского флота, месяцами живут здесь в промежутках между экспедициями. Как-то вечером врач вернулся из АддисАбебы, расположенной отсюда в двух днях пути джипом и самолетом. Он привез аккордеон.

— Вы умеете играть на аккордеоне? — спросил его фельдшер.

— Нет, — ответил врач. — А вы не умеете петь? Ну, попробуем все-таки…

С тех пор каждый вечер эти серьезные люди, заброшенные судьбой в темную деревню, пытаются, один — играя на аккордеоне, другой — подпевая, как могут рассеять страшную тишину своих вечеров. Я восхищаюсь этими людьми. Здесь, на бесплодных плато, в пыли дорог, в духоте долин, в скуке островов, в зачумлен-ности глухих деревень они решают проблемы, над сложностью которых мог бы долго размышлять какой-нибудь ученый муж, защищенный от остального мира покоем своего рабочего кабинета. Призванные заботиться о настоящем человечества, они задумываются о его будущем и в общении с людьми вырабатывают далеко идущие планы. Углубленные в свои мысли, понимающие красоту незнакомой природы, привыкшие к лишениям и зною, они идут вперед, озабоченные и судьбой человека и тем, где сейчас отыскать брод.

Соль Массауа

26 февраля. Асмара — сияющий белизной итальянский город. К нему примыкает большая деревня, представляющая собой ряд серых хижин… Все здесь напоминает об Италии. Историю Эритреи можно прочесть в ее пейзаже. Но это уже пройденный этап. В настоящее время Эритрея — независимое государство, входящее на федеративных началах в Эфиопию. Это слияние дает ей кое-какие выгоды, что заставляет забыть о ряде неудобств. Обеспечивая внутреннее управление, Эритрея переложила на Эфиопию все то, что касается политических отношений с внешним миром и обороны. Тем самым она сократила свои бюджетные расходы и может увеличить ассигнования на народное образование и здравоохранение. Конечно, засушливая, каменистая Эритрея бедна, ее жители зачастую терпят лишения. Но тем не менее, как бы это парадоксально ни звучало, Эритрея — страна, в которой на здравоохранение и просвещение отпускаются весьма щедрые ассигнования. Они составляют почти тридцать процентов бюджета. В самом сердце засушливых районов можно встретить больницы, школы. Мы посещаем многие из них вместе с известным итальянским специалистом, который из симпатии к людям, населяющим эту часть Африки, согласился руководить мероприятиями по борьбе с трахомой — одним из главных бедствий страны. В странах, подобных Эритрее, где медицинское обслуживание еще далеко не на высоте, школы дают возможность наблюдать за здоровьем детей. Учителя неизбежно становятся помощниками медицинских работников: прописывают лекарства, делают уколы, а в необходимых случаях — сигнализируют врачу. Кроме того, учителя способствуют привитию навыков гигиены в каждой семье.

Врачам, борющимся с трахомой в Эритрее, приходится сталкиваться с теми же трудностями, которые стоят перед их коллегами, уничтожающими малярию в Сомали. Трудности эти вызываются наличием многочисленных кочевых племен. Как лечить неуловимых кочевников? А если выездным санитарным бригадам и удается настигнуть их в пути, как узнать, какое лечение они уже проходили?

Итальянский окулист разрешил эту проблему на свой лад. По его заказу изготовлено большое количество металлических коробочек с тесемками, которые позволяют носить коробочки через плечо. Врач раздал их кочевникам, выдав за талисманы. В каждую коробочку вложена бумажка, в которой любой врач, осмотревший и лечивший больного, обязан отметить свои предписания. Сегодня кочевник Сомали согревает на своей груди этот заветный клочок бумаги, на котором начертана его судьба. Он не умеет читать, он не знает еще, что в молчании одиночества, в котором он живет, провидение обрело другой язык.