Путешествие как образ жизни. Исследователь Центральной Азии П. К. Козлов

В столицу Монголии Ургу Козлов со спутниками вернулся 7 ноября 1901 г., откуда через неделю выступили к российской границе и 24 ноября уже были на родине, в Кяхте. Здесь их тепло встретили соотечественники. В Петербург Козлов прибыл 15 декабря. Трудное путешествие закончилось! В отчете об экспедиции Козлов отметил, что, если «Кяхта своим широким гостеприимством заставила <…> забыть пережитые <…> невзгоды и лишения», то «сочувствие <…> Петербурга укрепило <…> в сознании посильно исполненного долга»[108].

21 января 1902 г. Козлов представил краткое сообщение об общих результатах экспедиции Совету РГО. Через три дня членов экспедиции принял военный министр А. Н. Куропаткин[109], а 1 февраля Козлов, Казнаков, Ладыгин, Иванов и волонтер Афутин удостоились аудиенции у императора в Зимнем дворце. Об этом также есть соответствующая запись в дневниках Николая II[110]. Козлов так описывал эту встречу: «При представлении присутствовали президент ИРГО великий князь Николай Михайлович и дежурный при государе флигель-адъютант полковник Вольский. Подойдя к участникам Тибетской экспедиции, государь император удостоил милостивого разговора штабс-капитана [Козлова] о Лхасе»[111].

В Санкт-Петербург экспедиция привезла огромную и необычайно разнообразную естественно-историческую коллекцию, которая включала новые виды птиц, животных, насекомых и растений, ценнейшие данные по зоогеографии совершенно неизученных областей Центральной Азии, в том числе верховьев трех знаменитых рек Китая – Хуанхэ, Янцзы-цзяна и Меконга, интересные этнографические сведения о кочевых племенах Восточного Тибета. Сам Козлов писал: «Ни в одну мою экспедицию, пожалуй, не удалось привезти такой большой и разнообразной естественно-исторической коллекции, как в это Камское путешествие»[112].

Об экспедиции писали отечественные и зарубежные газеты и научные журналы, в том числе такие авторитетные, как «The Geographical Journal» Лондонского географического общества и «Petermanns Geographische Mitteilungen»[113]. В «Известиях ИРГО» регулярно печаталась краткая информация о ходе экспедиции «Вести из экспедиции Козлова», которую путешественник посылал при первой возможности.

Оценить достижения экспедиции было поручено авторитетнейшим специалистам в разных отраслях знания: астрономические вычисления – В. В. Витковскому (затем они перешли к Н. А. Тачалову), метеорологические наблюдения – М. А. Рыкачеву, топографические съемки – Военно-топографическому отделу Главного штаба; горные породы – В. А. Обручеву, который уже занимался обработкой геологической коллекций экспедиции Роборовского, зоологические и ботанические коллекции – соответственно, Зоологическому музею и Императорскому Ботаническому саду[114]. На основании их компетентного мнения Совет РГО в 1902 г. за большой вклад в изучение Центральной Азии наградил Козлова своей высшей наградой – Константиновской золотой медалью[115].

6 февраля 1902 г. Географическое общество устроило торжественное заседание, посвященное Монголо-Камской экспедиции Козлова. С большой речью выступил П. П. Семенов. Он высоко оценил деятельность экспедиции и ее значение для познания Центральной Азии. Говоря о Козлове как о продолжателе исследований, начатых его учителем, Семенов отметил, что Пржевальский «зажег своими рассказами ту искру, которая сделала из офицера блестящего гвардейского полка не только страстного, но и научно высокообразованного путешественника»[116].

Находясь в экспедиции, Козлов получил повышение по службе: 12 сентября 1900 г. он был произведен в штабс-капитаны, а 1 февраля 1902 г. «за отличие по службе» стал капитаном. Через четыре года, в 1906 г., он был произведен в подполковники. Кроме того, ему была увеличена ежегодная пенсия до 600 руб. Для обработки привезенных коллекций Козлов, как и после предыдущих экспедиций, был прикомандирован к Главному штабу.

Еще одно событие в личной жизни Козлова мы хотели бы здесь отметить. Перед отъездом в экспедицию Козлов подал прошение в Смоленское Дворянское депутатское собрание о причислении его к потомственным дворянам Смоленской губернии. Такое право он приобрел после награждения орденом Св. Владимира 4-й степени. Рассмотрев представленные документы, Дворянское собрание сочло возможным удовлетворить его просьбу. Решение смоленских дворянских депутатов было утверждено указом Правительствующего Сената по Департаменту Герольдии от 4 декабря 1899 г. П. К. Козлов, его жена Надежда Степановна и сын Владимир были внесены в третью часть дворянской родословной книги Смоленской губернии[117].