Путешествие ко святым местам в 1830 году

На рассвете приблизились мы к берегам Кипра, низменным с южной его стороны, от которых отбивали нас широкие волны разъяренной стихии; береговые стражи из опасения чумы ружейными выстрелами препятствовали пристать где-либо на пустынном помории, но и без сего враждебного привета непогода не позволила бы нашему судну причалить. Опасаясь быть брошенными на мель, мы поневоле стали на якорь в открытом море, которое еще сутки нас било. Жестоко страдая от качки, я не заметил, как с наступившим утром медленно стали мы подвигаться вдоль берегов, облеченных густым туманом, то подымая парус под слабый ветерок, то ударяя большими веслами, привязанными спереди барки; буря отнесла нас к Белому мысу, за 15 миль ниже Ларнаки. Когда же около полдня совершенно рассеялся туман, мы увидели перед собой низменные берега, огибающие широкую, открытую для ветров пристань: далее, позади обширной равнины, величественно развивался синий амфитеатр гор, идущих вдоль всего острова. Крестная гора, так названная по монастырю Св. креста, воздвигнутому Еленой на ее вершине, живописно возвышалась над всеми хребтами, как будто взамен утраченного Ливана. Во глубине залива веселый городок Марина, или набережная соседней Ларнаки, приглашал к себе путников; он обнесен садами и оживлен крылатым движением бесчисленных ветряных мельниц. Неприятная встреча нас ожидала. Все консулы, опасаясь чумы, испросили у бея кипрского позволение учредить восьмидневные карантины в Ларнаке, Фамагусте и Пафосе; но карантины сии были ничто иное, как голый песчаный берег, огражденный тыном; заключенные в оном томились под знойным небом. Не желая подвергнуться той же участи, я требовал себе другого приюта. По счастью, имел я письмо к г. Перестиани, который уже многие годы был нашим вице-консулом в Кипре. Узнав о нашем прибытии, он пригласил нас в дом свой, где мы держали тридневный карантин.

Местоположение Ларнаки самое нездоровое, по соседству болотистых озер, коих испарения томят всякое лето жителей убийственными лихорадками. Город сей сделался жилищем консулов и местом складки всех товаров острова не столько по удобству гавани, сколько по своему средоточию между двумя портами, Пафосом и Фамагустой, и столичною Никосией. Он привлекает к себе все корабли, которые на пути в Европу или Сирию всегда останавливаются в Ларнаке для свежей воды и припасов, что поощряет промышленность жителей. Не более семидесяти лет, как населилась набережная Марина, где прежде стояло только несколько магазинов вокруг пустынного монастыря Св. Лазаря. По преданиям острова, св. Лазарь был первым епископом древней Ларнаки (ныне видимой только в развалинах) и покоился по смерти под алтарем соборной ее церкви; но император Лев перенес мощи его из Кипра в Царьград. Так суждено мне было видеть две упраздненные могилы дважды умершего мужа, ни в одной из них не упокоившего своих костей.