Путешествие на абсолютный полдень

– Я и не претендую на другое, – сказал он. – Мы, вроде, не дети. Пора учиться правильно делать то, что хочется, а не стиснув зубы то, что не хочется, но что кажется правильным на данный момент.

– Это тоже заведомо невозможная вещь, – вздохнул Лал. – Мне хочется спать, и мне нет дела, что обниматься с тобой неправильно и спать нам негде. Я усну прямо здесь и сейчас, потому что, пока я с кем-то рядом, я не вижу во сне кошмаров. Можно?

– Жаль, конечно, что ты меня плохо слушаешь... – Амрай тоже вздохнул и кончиками пальцев провел Лалу по поднятой корсажем груди. – Но ты спи. Я не помешаю. Я просто совсем забыл, как это...

«Вспоминай, друг, только дай мне три минуты покоя. И я снова буду я», – подумал Лал, выключая сознание. Напоследок почувствовал, какими мягкими, оказывается, могут быть презрительные губы, когда дотрагиваются до синяков на шее. И сколько осторожной нежности в загрубевших от оружия и походной жизни руках. Вот так монах. Вот так евнух. И насколько глубоко он решил оживить собственную память?.. Но восстанавливать свой ресурс за чужой счет было гораздо проще, чем приводить себя в равновесие самостоятельно. Зря раньше он этот способ не использовал.

Три минуты обернулись тремя часами. А пробуждение сопровождалось грохотом и бранью. Дадан, похоже, что трезвый, держа в одной руке фонарь и саблю, замотанную в кафтан саврского князя, другой рукой тащил этого самого князя за шиворот рубахи в его покои. Передвижение их сопровождалось множеством обсценной лексики, из которой браслет переводил только глаголы. Лал проснулся первый и соскочил с колен Амрая на пол, пытаясь быстро затолкать обратно выпадающую из расшнурованного платья грудь.

– А-а-а, вот ты где! – изрек сильно пьяный князь. – Завела себе любовничка, к-коза? У него же все отрезано, чем он тебя сношать будет? П-пальцем? – и захохотал.

Амрай отстранил Лала и пошел на пьяного со сжатыми кулаками, но Дадан грудью загородил ему дорогу.

– Он пьян, как сучий хвост, прошу тебя, не суйся, – сказал он.

Между тем кир Иуркар упал позади Дадана на колени и трагически взмолился:

– Иди ко мне, брось евнуха. От него н-нет пользы. Я стану другим, клянусь тебе, с... с... слышишь? Я обещаю... Клянусь! Л-любить!

Лал обошел Дадана, уклонился от протянутых к нему рук и легонько стукнул князя в шею. Тот кулем повалился на пол. Открылась дверь, высунулась растрепанная Гаргале.

– Чего шумите? – недовольно спросила она. – Блевать идите в другой коридор!

– Пьяного несем, – сказал Дадан. – Давай, Амрай, бери за ноги. – И поставил фонарь на пол, а саблю с кафтаном взял под мышку.

Амрай, все еще с красным от гнева лицом, выполнил распоряжение. Сгрузили тело они почти сразу за порогом, предоставив женщинам самим с ним разбираться. Там же осталась и сабля. Лал поднял фонарь.

– А теперь слушайте меня внимательно, – Дадан взял Амрая и Лала за рукава и повел их в сторону от жилых комнат. – Забирай своих людей, Амрай, забирай ее, – он кивнул на Лала, – и скачите отсюда во весь опор, пока не загоните лошадей.

– Зачем? – спросил Лал.

– Затем что Дигон и Иуркар дрались на саблях, и Дигон наверняка убит. А ты заслужила, чтоб мы тебя не бросили посреди междоусобицы.

– Они же были пьяны, – проговорил Амрай, берясь рукой за лоб. – Этот же на ногах не стоит, паскуда!

– Я здесь каким боком? – удивился Лал.

– Таким, что дрались они из-за тебя, дочка. Дигон сказал, что ты ведьма и всех здесь отравила, даже монаха, с которым спишь, – извини, эргр Амрай, такие его слова. Иуркар сказал, что завтра убьет монаха, женится на тебе и никто в целом мире не посмеет называть его жену ведьмой. Все бы обошлось, дерись эта пьянь по дуэльным правилам. Или если б они оба попадали сразу. Но Дигон упал первый, а этот дурной савр рубил его в спину и кромсал на кусочки, как жаркое, я его еле оттащил. Там были свидетели, но все тоже пьяны, как сукины дети, пока сообразили, что происходит, было поздно. Когда утром все проспятся, будет резня. Может, еще и до утра будет. Так что уезжайте скорее, от греха подальше.

Амрай потер руками лицо и выругался. Потом сказал:

– А ты, Дадан?

– Нас не тронут, мы пчелки не из их дупла. А тронут – пожалеют. Мы умеем больно жалить. Но мы тоже уйдем быстро. И прикроем вас, если потребуется. Очень нехорошая история, Амрай. Может скверно повлиять на нашу репутацию. Кто наймет нас в следующий раз, если мы встанем на чью-то сторону, замажемся в скандале с работодателями или в их бесчестных выходках? Тебя, эргр Амрай, это касается еще больше, чем меня. Твоя репутация оплачивается дороже моей. Если будут спрашивать, скажу, что ты уехал еще в полночь и вообще ничего не знал.

– Дигон с вами расплатился? С нами нет.

– И с нами нет. Но я свое с советника выколочу. И твое попробую. Давай встретимся у Пустого озера, там есть такой городок, называется Сить, он хоть и подгорный, но не ведет в пещеры Бездны, ну, то есть, там наверняка есть ход, но его никто не знает поэтому пещерами, наверное, не пройти... Через Переплюй пойдем вместе, там чем больше народу, тем безопаснее.

– Пошли-ка, посмотрим, – сказал Амрай.