Путешествие на абсолютный полдень

-- Ты немного не понимаешь. Контракт не принадлежит мне или тебе. Контракт принадлежит моему братству, ему же и оплачивается. Но последнего в семье или единственного сына они не забирают, не имеют права. Теперь они меня должны отпустить. Отдам контракт и разорву все отношения с братством. Все равно монах из меня никудышный. Я как проклятый – всегда возвращаюсь не с тем, за чем меня посылали. В братстве на меня уже тоже... удивляются. Так что нам все равно нужно в Ренн к первому снегу.

Глава 22

* * *

То, что за церемониальными поклонами скрывается дичайшая непочтительность, своеволие, отсутствие дисциплины и уважения, не оказалось для Лала открытием. В Таргене ситуация была получше, но общие черты прослеживались. Перед лицом государя и государыни кланялись в пол, становились на колени, заикались и трепетали. За спинами их рассказывали неприличные стишки и анекдоты, пошло шутили и ни во что не ставили ритуалы, которые сами же привыкли прилежно исполнять, и терялись, если соблюсти ритуал по каким-то причинам не удалось. При этом, собственно ритуалы играли скорее роль показухи, нежели имели некий дисциплинарный или сакральный смысл. Так было принято, так исполнялось.

Заниматься показухой Лалу и по его прошлой жизни было не привыкать. Правда, не хотелось начинать все с начала. Часа полтора он, как столичная модница, копался в гардеробе княжеской семьи, ничего не выбрал, все было или слишком пестрое, или слишком вышитое, или слишком длинное, или слишком широкое, или слишком пышное. Даже мужская одежда здесь была намного сложнее, чем у таргов, не говоря уже о женской. В итоге Лал так и остался в кое-как приведенном в порядок слугами таргском военном кафтане, простом, без отделки, темно-сером на черной подкладке. С не слишком аккуратно заштопанным рукавом он теперь сам напоминал себе князя Внутренней Области Нолара Дигона. Белье сменить удалось, и на том спасибо. И сапоги ему почистили. «Вызывающе скромно», – прокомментировал его выбор Амрай, снял с вешалки еще один кафтан, черный, бархатный, вышитый золотыми многоголовыми птицами, у которых глаза и когти были из рубинов, бросил служанке и велел перешить для госпожи. Сам Амрай величественно наряжаться умел и любил. Ему и было во что. Мода тут, судя по всему, не менялась лет двести. Особенно для показушных церемоний. В сундуках и шкафах накоплено было много.

Поход в дворцовую оружейню тоже ничего не дал. Старенький княжеский оружничий показывал бесполезные церемониальные мечи и легкие посеребренные сабли вроде той, что Лал сломал избраннику.

– А почему везде такой металл, дедушка? Плохой. И плохая работа. Красивая, но плохая, – спросил Лал, перебрав почти все, что имелось в наличии. – У вас разве нет хороших кузнецов?

– Хорошие кузнецы живут в Зан-Заяле, ремесленном городе на другом берегу озера, а Зерелат город княжеский, – развел руками старичок. – У меня остались хорошие боевые алебарды, а клинки, если и были, их давно взял кто-нибудь. Новых мы не заказываем. Нам вроде как незачем. Для чего они? Кто на нас нападет? Наверх с ними ходить? Лишнее искушение. Мы подземные жители, нам лучше сидеть у себя в пещерах.

– То есть, встретить тут нормально вооруженных людей у меня шанс есть, – усмехнулся Лал.

– Сходи в город, дочка, – посоветовал оружничий. – В первой береговой линии, прямо у воды, стоит лавка Трехглазого Тоба. Может, он что подберет.

Лавку Трехглазого Тоба пришлось отложить на другой раз. В оружейне на лавочке сидел серьезный мальчик лет десяти-одиннадцати и мягкой замшей полировал одну из парадных сабель.

– Как зовут? – спросил Лал.

– Занзагай.

– Можно просто Гай?

– Лучше просто Занза.

– Понимаешь по-таргски?

– В школе учил.

– Пройдешься со мной?

– Если дедушка отпустит.

– Иди, – махнул рукой оружничий. – Может, к какому полезному делу пристроишься. Не все же тут торчать и пыль нюхать.

– Ты красивая, – сделал ловкий ход Занзагай, едва они вышли из оружейни. И тут же, в полной уверенности, что купил госпожу на комплимент, бросился удовлетворять свое любопытство, все время забегая вперед Лала: – Только ты очень грустная. Тебе кто-то испортил настроение?

– Я сама себе испортила настроение еще два месяца назад, не обращай внимания.

– Ты пришла в город с князем?

– Да.

– Ты его наложница?

– Я его телохранитель.

– Тогда почему ты сейчас не с ним?

– Он разговаривает со своей матерью. Не думаю, что ему угрожает там опасность.

– Откуда ты родом?

– Очень издалека, ты не знаешь таких мест.

– Я все знаю, я учился.

– С острова Бо.

– Это в архипелаге Ходжер, – со знающим видом сказал Занзагай. – Ты ходжерка?

– Почти.

– А как тебя зовут?

– Госпожа Лалле. И, будь добр, обращайся ко мне почтительно. Хотя бы на людях. И не задавай столько вопросов сразу, это невежливо. Похоже на допрос.

– Хорошо, – согласился Занзагай. – А куда мы идем?

Лал посмотрел на него внимательно:

– Мы идем взглянуть на дворцовую стражу. Так ли она хороша, как сама про себя думает.

– Совсем нехороша.

– Это твое собственное мнение?

– Дедушка так говорит. Он разбирается.

– Что еще говорит твой дедушка?