Путешествие на юг

Зарешеченная дверь шахты и кабина за нею могут располагаться в любом месте сценической площадки, потому что это единственный атрибут декораций пьесы. Подразумевается, что справа и слева от лифта расположены двери в квартиры на последнем, пятом этаже. Еще в темноте начинается исполнение странного дуэта: беглый пассаж на рояле, крохотная пауза и затем стук в железную дверь. Эта оркестровая новация повторяется два-три раза.

Сцена освещается.

Еще один пассаж на рояле из квартиры слева и вторящий ему металлический грохот. Это  С а ш а  бьет кулаками в закрытую дверь. Отчаявшись привлечь чье-либо внимание, он снова перебирает кнопки этажей. Лифт неподвижен. Саша утирает пот со скуластого лица, снимает курточку и делает еще одну попытку взломать железную дверь.

Слева выходит  Т а н я.

Т а н я (делая книксен, церемонно). С прибытием вас, Александр Митрофанович. Как изволили долететь? Не узнаете? Между прочим, меня зовут Таня. Я с вашей теткой по соседству живу. Направо она, а вот здесь — я.

С а ш а (хмуро). Не паясничай, открой.

Т а н я. Простите, не поняла.

С а ш а. Дверь открой.

Т а н я. Ах, дверь. Пожалуйста. (Нажимает на ручку.) Не открывается. (Торжественно.) Саша, поздравляю тебя. Ты застрял.

С а ш а. Как это — застрял?

Т а н я. Обыкновенно. Как все застревают. У этого лифта такая привычка — застревать. И всегда на пятом этаже. Между прочим, здравствуй. (Просовывает сквозь сетку палец.) Пожми.

С а ш а. Слушай, ты! Человек в лифте застрял — можешь ты к этому серьезно отнестись?

Т а н я. Могу.

С а ш а. А если можешь — тетку зови. Я с ног валюсь. Ночь до аэродрома добирался, а в самолете сосед попался разговорчивый. Сутки не спал.

Т а н я. Бедняжечка. Что у тебя там? Рюкзачок?

С а ш а. Дары русского леса — голубика, кедрач. Тетке в подарок везу.

Т а н я. И прекрасно. Ложись на пол, голову на рюкзачок — и спи.

С а ш а. Тетку зови.

Т а н я. Тетки твоей в городе нет.

С а ш а. Новости! Как это — нет?

Т а н я. В субботу уехала.

С а ш а. Куда?

Т а н я. Тебе лучше знать, ты к ней в гости приехал, а не я.

С а ш а (обеспокоенно). Я же с ней по телефону разговаривал три дня назад. Номер рейса сообщил. А дядя Вася где?

Т а н я. В Ленинграде, вернется через два дня. Но ты не горюй. У нас в прошлое воскресенье старушка застряла, так до понедельника в лифте жила.

Саша трясет дверь.

Бесполезно. Силы побереги.

С а ш а. Так просто и будешь стоять?

Т а н я. Я не просто стою. Я сочувствую. Если тебе человеческое сочувствие ничто — могу и уйти.

С а ш а. С четвертого этажа соседей зови.

Т а н я. Ты, Саша, чудак. Какие же соседи в городе сейчас? Воскресенье, жара. Скажи спасибо, что я завтра экзамен сдаю в институт. А то бы ты до утра человеческого лица не увидал. Утром придет монтер, выпустит тебя.

Саша остервенело трясет дверь.

Смирись… Ой, Саша! Из головы вон. Мы же в ссоре с тобой. (Наблюдает за Сашей, проверяет впечатление от сказанного.) Даже и не знаю, как мне в такой ситуации поступить. С одной стороны — человек в беде. А с другой — человек этот честное слово дал, что скорей в Иртыше утопится, чем со мной заговорит. А перед этим еще и оскорбил. Саша, не помнишь, как ты меня назвал?

С а ш а (озирается в поисках способа выбраться из ловушки). Нашла время чепуху молоть.

Т а н я. Во-первых, не чепуха. Во-вторых, времени у тебя вагон, до утра. Так как ты меня назвал?

С а ш а. Люк наверху. Если пролезть?

Т а н я. Не трудись, над ним потолок. Не ответишь — уйду.

С а ш а. Кусачки у тебя есть?

Т а н я. Нет. (Напоминая, что она ждет ответа.) Ну?

С а ш а. Напильник тащи.

Т а н я. Еще чего! Потерпи. Последний раз спрашиваю: как ты меня назвал?

Саша пытается вскарабкаться наверх.

Ах, так? Если тебе угодно мартышку в клетке изображать, я ухожу.

С а ш а (вслед). Тань!

Т а н я (возвращается). Да?

С а ш а. Красоткой назвал.

Т а н я. Какой красоткой? Уточни.

С а ш а. Ну, этой… кабаре.