Путешествие налегке

тело? Мое загнивающее тело? Мое пораженное болезнями тело? Мое деформированное тело? Мое изуродованное тело?

Мое измученное наркотиками тело? Мое постоянно расползающееся по швам тело? Слова могут быть разными, но

смысл один: наши тела слабы. Процесс их деградации начался в момент нашего первого вздоха.

Однако, согласно Божьему Слову, таков божественный замысел. Каждая морщина на лице, каждая вводимая в

тело игла приближают нас к последней ступени, на которой Иисус преобразит наши ветхие тела, сделав их вечными.

Больше никакой боли. Никакой депрессии. Никакой болезни. Никакого конца.

Этот мир - не наш вечный дом. Он пригоден лишь на короткое время. Но нет прекраснее момента, чем тот, когда

мы войдем в дом Бога.

Молли может подтвердить правоту этих слов. Через месяц после того, как она поселилась у нас, она сбежала.

Вернувшись в тот вечер домой, я был удивлен непривычной тишиной. Молли не было.

Она улизнула незаметно. Поиск был объявлен немедленно. Через час мы уже знали, что она очень, очень далеко от

дома. Если вы не любите домашних питомцев, вам все это может показаться странным. Если же вы любите их, вы нас

поймете.

Вы поймете, почему мы бродили по улицам, выкрикивая: «Молли! Молли!» Вы поймете, почему в 10.30 вечера я на

машине носился по всем окрестностям. Вы поймете, почему я повесил объявление в круглосуточном продуктовом

магазине и собрал всю семью на молитву. (Именно так я и сделал.) Вы поймете, почему по электронной почте я

разослал просьбы молиться и обратился за советом к ее бывшей хозяйке-собаководу. И вы поймете, почему мы

прыгали от радости, когда Молли нашлась.

Вот как это случилось. На следующее утро, проводив девочек в школу, Деналин направлялась домой, когда

увидела мусороуборочную машину. Рассказав рабочим о Молли, она поспешила домой, где было назначено собрание

молитвенной группы матерей. Вскоре после прибытия всех членов группы в наш двор въехала та самая машина, рабочий открыл дверь, и оттуда выскочила наша собака.

Так она нашлась.

Когда Деналин позвонила мне, чтобы сообщить эту новость, я едва мог расслышать ее голос: в кухне гремела

музыка. Женщины праздновали возвращение Молли.

Эта история прямо-таки изобилует символами. Хозяин покидает свой дом и отправляется на поиски своего

беглеца. И вот посреди молитв одна задругой приходят победы. Нечто прекрасное возникает из кучи отходов. Но

самое главное - это праздник по поводу возвращения домой. Вас с Молли объединяет еще одна деталь - вас обоих ждет

торжество при появлении на пороге своего дома.

К настоящему моменту от вашего жизненного багажа у вас осталось только одно. Нет, не чувство вины - вы

сбросили его на Голгофе. Не страх смерти - он оставлен у края могилы. Последним отягчающим ваши плечи грузом

остается ваша тоска по дому Но сбросите вы это бремя, только когда увидите Его. Как вернувшийся домой солдат при

виде жены сбрасывает с плеч свой дорожный мешок, так и вы при виде своего Отца сбросите с себя тоску. Ваши

дорогие и любимые будут кричать от радости. Ваши знакомые будут аплодировать вам. Но все стихнет, когда Он

возьмет вас за подбородок и скажет: «Добро пожаловать домой». Пронзенной рукой Он утрете ваших глаз слезу. В

доме вашего Господа вы будете пребывать вечно.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Я заснул в Лувре. В самом знаменитом музее мира. В самом великолепном здании Парижа. Вокруг меня ахают и

охают туристы, а я похрапываю, сидя на скамье спиной к стене. Голова болтается на груди. Полное погружение в сон.

Вдоль стен сверкают бриллиантовые короны. На стенах Рембрандт. Этажом выше Ван Гог. Этажом ниже Венера

Милосская. При виде такого великолепия мои глаза должны вылезать из орбит.

С Деналин дело обстоит именно так. Как будто она попала на распродажу «Foley's Red Аpplе». Если предлагалась

экскурсия, она соглашалась на нее пойти. Если она видела перед собой какую-то кнопку, она ее нажимала. Если

продавалась новая брошюра, она ее покупала и читала. Иногда она даже отказывалась ради этого от еды.

А я? Я уделил «Моне Лизе» пять минут. Стыдно, конечно.

Мне следовало бы равняться на того парня, что сидел рядом со мной. Погружаясь в сон, я видел, как он, будто

завороженный, смотрит на какой-то голландский шедевр XVII века, изображающий цветок. Проснувшись, я увидел, что

он не сдвинулся с места и по-прежнему не может оторвать глаз от объекта своего созерцания. Я опять закрыл глаза, а

когда открыл их, то обнаружил, что ничего не изменилось.

Я попробовал настроиться на его волну и спросил: «Потрясающе, да?» Ответа не последовало. «Оттенки просто

великолепны». Опять никакой реакции. «Как вы думаете, это хорошая картина?» Он вздохнул и ничего не ответил. Но я

прочел его мысль: неотесанный невежда.

Он попал в точку. Но в этом нет моей вины. Мне тоже нравится живопись XVII века, во всяком случае, не меньше, чем тому парню рядом со мной... хотя, не совсем так. Как бы там ни было, обычно я в таких случаях не засыпаю.

Но в тот день это произошло. Почему я заснул в Лувре?