Путешествие по арабским странам

Обо всем этом думал Петер, пока, глядя из открытого окна на сверкающий залив, рассеянно ел свой завтрак. Потом он отправился пройтись по берегу. Дул прохладный ветерок, казавшийся особенно свежим пос-аг каирской жары. На парапете сидели и стояли дети и подростки, наблюдавшие за босоногими рыболовами, которые удили рыбу с прибрежных камней. Был нерабочий день. У края тротуара, прислонившись спиной к стене, сидела молодая мать и кормила бананом двухлетнего сына. Разносчик предлагал с лотка арахис. Несколько женщин и девочек, стоя по щиколотку в воде, мыли себе ноги, руки, лицо. Повсюду расхаживали мужчины, болтали, смеялись, некоторые что-то серьезно доказывали своим собеседникам и даже спорили.

Был нерабочий день…

На полуостров Фарос вела широкая дорога. Справа, у берега, — рыбацкие лодки, слева — широкая толстая стена набережной, наклонно спускающаяся к морю и защищенная у подножия от набегавших волн тяжелыми каменными плитами. Петер взобрался на стену. В конце мыса виднелось несколько зданий, стояли автомобили, около них возились люди, вход в последнее здание преграждали ворота, одним словом, ничего примечательного Петер не заметил. В последний раз следы маяка здесь искали в конце прошлого века немцы, но ничего не нашли. Прошлое кануло в вечность. Оно жило еще лишь в нескольких рукописных фрагментах, в рассказах и легендах да, может быть, в богатом воображении иностранцев, которые приезжали сюда, предавались мечтам о прошлом и снова уезжали. А море шумело, повторяя свой древний скорбный напев, или, плескаясь, рассказывало о былых красавицах Александрии и знаменитейшей из них — Клеопатре.

Петер отправился к одному из немногих архитектурных памятников периода греко-римского господства, который начался с Александра в 332 году до нашей эры и закончился в 641 году с приходом арабов, — к колонне Помпея. Вырубленная из одного куска красного гранита, она возвышается на двадцать пять метров над холмом, на котором стоит. С двух сторон колонну охраняют сфинксы из красного гранита. Это самое большое в мире сооружение такого рода. Невдалеке отсюда когда-то находился храм Сераписа, разновидности египетского бога — быка Аписа, державшего между рогами солнечный диск. Когда примерно через четверть века после сооружения колонны, ошибочно приписываемой Помпею[43], римский император Константин объявил государственной религией христианство и христиане сожгли храм Сераписа, колонна уцелела. На протяжении тысячелетий сохранилось под землей и помещение знаменитой Александрийской библиотеки, хотя свитки сгорели. Ее коридоры имели в ширину около метра, высота их равнялась росту человека и лишь кое-где приходилось нагибаться. В стенах коридоров, теперь освещенных электричеством, сохранились отверстия, куда вставлялись факелы. Черные пятна были, очевидно, следами копоти. По обеим сторонам коридоров, от пола до самого потолка, в каменных или твердых земляных стенах были вырублены полки. Там некогда размещались некоторые из бесценных свитков древней Александрии. Еще большее богатство, видимо около пятисот тысяч рукописей, содержала библиотека, основанная Птолемеем I. Согласно летописям, часть свитков погибла в огне во время завоевания Александрии Цезарем, часть была сожжена первыми христианами, остальными распорядился арабский полководец. Если верить преданию, он повелел:

«Если эти книги подтверждают Коран — они ни к чему, уничтожьте их. Если они противоречат Корану — их учение нам не нужно, сожгите их».

Недалеко от колонны и подземной библиотеки находились катакомбы. Странное ощущение охватывало того, кто спускался в погребальные камеры, вырытые на глубине четырех этажей (нижний из них затоплен водой). Вдоль стен тянулись ниши с урнами для пепла кремированных, саркофаги, в которых лежали набальзамированные мумии (на многих гробницах виднелись изображения умерших). Колонны, скульптуры богов Гота и Аписа и богини Изиды, кладбище, рассчитанное, по-видимому, на века, причем это был не фамильный склеп, а место погребения не связанных родством состоятельных граждан Александрии, — все это говорит о преобладании египетского влияния, хотя кое в чем сказывается и влияние Рима.

Тела умерших спускали по наклонной шахте. Винтовая лестница с сотней ступеней служила только для живых. Для них же предназначался выложенный камнем зал с большим прямоугольным каменным столом и каменными скамьями вокруг него. Здесь происходили номинальные торжества.

Поднявшись из царства прошлого и мертвых к свету и жизни, Петер в задумчивости брел по оживленным улицам, ничего не замечая вокруг, пока не встретил похоронную процессию, вид которой вернул его к действительности: четверо мужчин в светлых галабиях несли на плечах гроб, покрытый пестрым, в красных тонах, вышитым покрывалом; за гробом шли мужчины в светлых одеждах, женщины в черном, дети и девочки-подростки с красными лентами и в красных платках, а вокруг бурлил поток уличного движения — автомобилей трамваев, автобусов, тачек, повозок, запряженных ослами…