Путешествие по Средней Азии

происхождение гёклены, разрушил ее. "Этот кощунственный поступок предка, -

утверждал доморощенный специалист по этимологии, - является причиной, по

которой мы живем с этим племенем в постоянной вражде".) Кроме них я видел

еще на северной вершине Кёрентаги несколько руин, мимо которых мы прошли

ночью и которые, насколько я мог различить в темноте, состояли из шести

отдельно стоящих часовен^49 .

Сегодня наш караван навестили живущие здесь номады, были даже заключены

сделки между купцами и нанимателями нашего каравана, к тому же в кредит. При

этом меня заставили написать долговое обязательство, и я был очень удивлен,

увидев, что должник, вместо того чтобы передать вексель заимодавцу на

сохранение, сунул его себе в карман, и, таким образом, дело было улажено

согласно туркменскому обычаю. Когда я спросил заимодавца об этом необычном

акте, он ответил: "Какое мне дело до этой бумаги, должник должен хранить ее

у себя, чтобы помнить о своем долге". Вечером, когда мы уже собрались в

путь, мадам буйволица одарила нас здоровым теленком, чему керванбаши очень

обрадовался. Но только тогда, когда мы уже были в пути, его осенило, что

слабый теленок не сможет проделать весь марш своими ногами, и ему пришлось

поза-ботиться об удобном месте для теленка на каком-нибудь верблюде. Так как

только у меня и у Хаджи Билала были кеджеве, все взоры обратились в нашу

сторону, и нас попросили уступить место новорожденному. Мой друг был

достаточно умен, чтобы проявить услужливость, заметив, что из дружбы ко мне,

ибо я с моей хромой ногой не смог бы сидеть где придется, охотно поменяет

кеджеве на любое другое место. Но едва его место было занято теленком, как

крайне дурной запах моего нового vis-а-vis изобличил подлинное побуждение

моего друга. Ночью все шло еще терпимо, потому что только сон мой прерывался

постоянным мычанием, но днем, особенно когда *[81] *становилось жарко, было

невыносимо. По счастью, мои муки скоро кончились, так как теленок пал уже на

второй день путешествия по пустыне.

Начиная с сегодняшнего дня (18 мая), мы считали, что осталось два дня

до Большого Балхана и от него еще 12 дней до Хивы, следовательно, всего 14

дней. В течение всего этого времени нам предстояло найти четыре колодца с

горько-соленой водой и не встретить в пути ни души. Так как была только

середина мая, наши вожаки надеялись, что мы отыщем в известных им низменных

местах небольшие скопления дождевой воды, называемые "как". Свои мехи мы

наполнили глинистой водой из двух плохих цистерн у Кёрентаги, тряска на

спинах верблюдов превратила ее в настоящий ил, и она приобрела

отвратительный вкус; к тому же мы должны были расходовать ее экономно,

потому что первый колодец мы рассчитывали встре-тить только через станцию

после Большого Балхана. Наше движение постепенно приобретало регулярный

характер, так как все уже было отлажено. Ежедневно мы, как правило, трижды

делали остановку, каждый раз на полтора или на два часа: до восхода солнца,

когда мы пекли хлеб на целый день, в полдень, чтобы дать животным и людям

немного отдохнуть от палящей жары, и перед заходом солнца, чтобы съесть наш

скудный ужин, который состоял из часто упоминаемого мною хлеба и

не-скольких, строго отсчитанных капель воды.

У всех моих друзей и у туркмен было с собой немного бараньего сала,

которое они ели с хлебом и предлагали мне, но я не брал его, так как был

убежден, что только большая умеренность сможет уменьшить муки жажды и

закалить тело от всех трудностей. Местность, по которой мы проезжали,

предста-вляла собой твердую глинистую почву, лишь изредка поросшую жалкими

колючками; чаще всего это были голые места, которые потрескались от засухи и

принимали самые причудливые формы из-за трещин, напоминающих жилы. Какое

утомительное впе-чатление производит на путешественника эта печальная

равнина, откуда изгнан всякий след жизни, и как приятно ему добраться до

станции и хоть на несколько минут отдохнуть от волнообразного движения

верблюда!

На следующий день (19 мая) в полдень мы увидели на севере темно-синее

облако. Это был Малый Балхан, до которого мы должны были добраться уже

завтра рано утром. О его величии, красоте и минеральных богатствах мне много

рассказывали туркмены. К несчастью, в этот вечер наш обычно бдительный

керванбаши был сражен сном, и вставший во главе каравана вожак подверг нас

опасности, которая едва не стоила нам жизни. Дело в том, что у подножия

Малого Балхана много опасных соляных болот, покрытых толстой белой коркой;

их нельзя отличить от твердой земли, тоже покрытой слоем соли в палец

толщиной. Мы уже зашли далеко по этим местам, когда верблюды, несмотря на

понукания, остановились из-за колебания* [82] *почвы под ногами. Мы

спрыгнули на землю, и можете себе представить мой ужас, когда я, стоя на

земле, чувствовал себя как в раскачивающейся лодке. Смятение было всеобщим.