Путешествие по Средней Азии

Керванбаши крикнул, что все должны оставаться на своих местах, потому что до

наступления дня нечего и думать выбраться отсюда. Сильный запах соли был

невыносим, но нам пришлось прождать три часа, пока не показались первые лучи

освобо-дительной утренней зари. На обратном пути было много трудностей, но

мы все радовались, так как небо оказалось благосклонно к нам: если бы мы

прошли немного дальше, то нетвердая почва легко бы раздалась и поглотила бы

часть из нас, а может быть, и весь караван со всем грузом. Так, по крайней

мере, сказали мне туркмены.

Было 10 часов утра (20 мая), когда мы добрались до Малого Балхана,

простирающегося с юго-запада на северо-восток, и увидели слабые очертания

предгорий Большого Балхана, расположенного параллельно северному отрогу

Малого.

Малый Балхан, у подножия которого мы встали лагерем, образует почти

непрерывную цепь одинаковой высоты на про-тяжении примерно 12 миль; он,

правда, не так бесплоден и гол, как горы Персии, в некоторых местах можно

найти траву, в остальном же большей частью имеет голубовато-серую окрас-ку.

Высоту гор можно определить на глаз в 2-3 тысячи футов. В этот и на

следующий день (21 мая) наш путь пролегал вдоль Малого Балхана, пока к

вечеру мы не добрались до подножия предгорий Большого Балхана. Я нашел, что

его справедливо назвали Большим, потому что в среднем (хотя я мог видеть

вблизи только его) он отличается большими размерами и высотой. Мы находились

в одной из восточных частей его; собственно цепь Большого Балхана, которая

доходит до берегов Каспийского моря и тянется в основном в направлении с юга

на север, должна быть богатой благородными минералами, как мне рассказывали

в Хиве и среди туркмен, чему можно было бы поверить, если бы суждение

исходило от компетентных судей.

В целом наш сегодняшний вечерний бивуак был не лишен очарования, так

что, когда заходящее солнце бросило последние лучи на прелестные долины

Малого Балхана, я чуть было не вообразил, что нахожусь в обычной горной

местности. Мест-ность можно было бы назвать красивой, если бы ужасающая

пустынность, вообще заброшенность не окутывали ее траурным покрывалом. Взор

постоянно скользит вокруг, страшась обнару-жить чужака, потому что в пустыне

любого человека надо встречать с оружием в руках.

Через час после заката солнца было решено двигаться дальше. Керванбаши

сказал нам, что, собственно, лишь отсюда начнется настоящая пустыня, и, хотя

мы все с виду были опытными путешественниками, он счел все-таки необходимым

заметить, чтобы мы по возможности избегали громко говорить и кричать днем и

ночью, что отныне каждый должен печь хлеб до *[83] *захода солнца, так как

здесь нельзя ночью разжигать огонь, чтобы не выдать врагу свое

местонахождение, что мы постоянно должны в своих молитвах просить аманчилык,

т.е. безопасности, а в минуту опасности не дрожать, подобно женщинам.

Несколько мечей, одно копье и два ружья, конечно фитильные, были поделены

между нами, и, так как меня принимали за храброго человека, я получил ружье

с относительно большим запасом пороха и свинца, но должен честно признаться,

что эти при-готовления отнюдь не внушали мне радужных надежд.

После того как мы покинули Балханские горы, мой компас, несмотря на все

попытки керванбаши утаить это, показал, что мы выбрали среднюю дорогу. В

Кёргентаги мы получили известие, что в окрестностях гор обретаются 50

каракчи из племени теке; керванбаши, учтя это, ограничился тем, что обошел

колодец и станцию Дженак Куюсу, где вода все равно была очень соленой и

могла быть пригодной только для верблюдов, которые не пили лишь три дня.

Была, наверное, полночь, когда мы, пройдя около 2 миль, вышли к обрыву.

Нам всем велели здесь спешиться, и выясни-лось, что мы находимся у Дёдена,

как называют номады этой местности старое русло Оксуса, и что бури и ливни

минувшей зимы совершенно смыли прошлогодние, относительно хорошо различимые

следы дороги. Мы пересекли старое русло по длинной кривой линии, чтобы найти

подъем на противополож-ный, еще более крутой берег, и только незадолго до

рассвета с большим трудом достигли высокого плато. Кочевники в своих

сказаниях связывают старое русло Оксуса с руинами Мешхеди - Мисриана и

утверждают, что Оксус когда-то протекал вблизи стен здания, предназначенного

для Каабы, и лишь позднее, возмутившись грехами гёкленов, повернул на

север^50 .

Чем дальше исчезал в голубых облаках Балхан за нашей спиной, тем

больше, тем страшнее становилось величие необоз-римой пустыни. Я думал

раньше, что грандиозность пустыни сможет произвести впечатление на нашу душу

только тогда, когда фантазия придает картинам цвет и определенность. Однако

я ошибался. Миниатюрную картину пустыни я видел на низ-менностях моей

дорогой родины, чуть больший набросок - позд-нее, когда я в Персии прошел

часть соленой пустыни (Деште-Кевир); но сколь иными были мои чувства здесь!