Путешествие по жизни в науке из века ХХ в век XXI

Пошел на вокзал, взял билет в Ленинград и рано, часов в шесть, оказался в Питере. Нашел тот институт, там объявление – что, где, в какой аудитории. В этой-то аудитории на заднем ряду я и продремал до тех пор, пока в дверях не поставили солидную охрану.

Всех в зал пускали по приглашениям. Все честь по чести. Блестяще выступил Р.Ф. Васильев, потом три оппонента. Потом председатель-академик А. Теренин, по регламенту, спросил, не хочет ли кто выступить.

Я, естественно, двинулся к трибуне. После шутки той зав. учебной частью в родной школе я уже мог выступать везде, тем более по профилю своих исследований. Но не тут-то было! На моем пути возник ученый секретарь совета. «Вы кто?» – «Я – д. б. н. Журавлев». – «Вы не можете выступать!» – «Это почему? На защитах всем разрешается!» – «Да, всем присутствующим, а Вас здесь нет!» – «Это как же меня нет, если я тут есть?!» – «А так, Вас нет в списке приглашенных, значит, Вас нет!». Мы пошли друг на друга, грудь на грудь! Но тут Ростислав Федорович сбежал с трибуны с громким криком: «Он наш, он наш, дайте ему слово!»

Кто тут наш, кто не наш, я сообразил не сразу, зато сообразил, что есть «не наши» – в связи с чем в дверях и стояли фундаментальные вышибалы.

Слово мне дали. Потом совет жалобу «не наших», т. е. «поклеп» на Васильева, рассмотрел и не одобрил. Р.Ф. Васильев защитил диссертацию блестяще. По приезде в Москву я выяснил, кто эти – «не наши», и спросил их: «Вы что же на защиту своего сотрудника, своего коллеги в Ленинград не поехали?» – «А нам Н.И. Семенов подписал командировку только за свой счет».

Умные мужики были академик Н.И. Семенов и его ученик академик А. Теренин.

Вывод. «Идейные борцы» бороться за свои идеи, за свой счет не будут. Вот с тех пор у нас с Ростиславом Федоровичем и сложилась дружба на всю жизнь.

Большое влияние на меня оказал Борис Павлович Белоусов.

Борис Павлович Белоусов (1893–1970) – лауреат Ленинской премии (посмертно)

Человек, сидевший в уютном глубоком кресле с книгой в руках к кабинете, по всем стенам которого стояли шкафы с книгами, человек, всегда приветливо улыбавшийся входящему… Таким я помню Б.П. Белоусова. Вначале он внушал мне некоторый страх невероятным объемом знаний во всех областях химии, по которым я обращался к нему за консультацией. Этот страх объяснялся тем, что, ответив конкретно на мой вопрос, он тут же оживлялся и прочитывал целую лекцию, имеющую прямое отношение к поднятому вопросу. Предела его знаний обнаружить не удавалось. Будучи классическим химиком старой школы с традициями Бутлерова и Зелинского, он блестяще знал и физическую химию, особенно ее наиболее современные разделы, связанные с различными потенциалами и люминесценцией.

Химическое образование Б.П. Белоусов получил в Высшей технической школе в Цюрихе (Швейцария). В первые годы советской власти работал на химических курсах РККА (впоследствии – Химической академии РККА). В 1939 г. вышел в отставку в звании комбрига (генерал-майора), а затем заведовал лабораторией химии Института биофизики Минздрава СССР.

Энтузиаст науки, он тут же входил в круг интересов собеседника, вставал и, похаживая по кабинету, активно участвовал в решении чужих научных проблем так, будто они были его собственными. Высокий рост и стройная фигура гармонировали с четкостью мысли и точностью формулировок.

Со временем страх прошел, остались уважение и желание поделиться успехами и сомнениями. Наиболее памятными были вечера, когда проблемы биологии начинали обсуждать соседи – Б.П. Белоусов и Б.Н. Тарусов – и домой нельзя было возвратиться раньше 1–2 часов ночи.

Говорили, что Б.П. Белоусов тяжело, неизлечимо болен, что у него туберкулез в запущенной форме.

И вновь при встрече я с опаской поглядывал на этого человека, и вновь приветливая улыбка и вспышка энтузиазма, и полное понимание собеседника.

Одно из величайших открытий химии и физической химии XX в., признанное во всем мире, – химические периодические реакции – было совершено Б.П. Белоусовым в 1956 г. (Белоусов Б.П. Периодически действующая реакция и ее механизм // Сборник рефератов по радиационной медицине за 1958 г. М., 1959. С. 145–147).

Он занимался химическим моделированием отдельных фаз цикла Кребса – одной из главных систем протекающих в нашем организме биохимических реакций, в ходе которых остаток уксусной кислоты деградирует до углекислого газа и водорода и обеспечивает наше дыхание, т. е. восстановление кислорода в дыхательной цепи в митохондриях до воды.

В цикле Кребса остаток уксусной кислоты конденсируется со щавелево-уксусной кислотой с образованием лимонной кислоты, которая превращается в кетоглутаровую кислоту.

Подобрав в колбочке определенные соотношения этих компонент, Борис Павлович и получил периодическую (автоколебательную-автоволновую) реакцию, т. е. тип реакций, которые протекают в живом организме.