Путешествие сквозь время. Божественный ветер

Ёшихиро перешёл к делу, как только вошёл в комнату:

— Монголы напали. Войска, которые собрал хан Хубилай, атаковали город Хаката несколько часов назад. И с ними — Баавгайн Бамбарууш, любимый военачальник Хубилая. На его счету большая часть японцев, которых нет с нами с предыдущего вторжения!

Ёшикэзу резко встал, опрокинув столик, так, что даже свиток на стене покачнулся.

— Я немедленно собираю своих людей, и мы отправляемся на Кюсю!

— Ёшикэзу-сан, остынь, — попросил дядя феодала. — Сиккен уже сам собирает войско. Сейчас врагов сдерживают военачальники провинции Хиго.

Вошёл Акира, с поклоном подал своему господину письменные принадлежности, привычным движением поставил на место столик.

— Хочешь, чтобы я прятался, как утка-мандаринка в зарослях бамбука? — Ёшикэзу разочарованно посмотрел на своего дядю.

— Я говорю о серьёзных вещах, — его собеседник достал из-за пазухи свиток с печатью сиккена. — Это написано в официальном приказе. Вот он!

— Окада-сама, вы меня звали? — осторожно отодвинув бумажную дверь, в комнате появился Такамото.

На него устремились два раздражённых взгляда. Акира жестами показал, что тому лучше уйти. Ёшихиро убрал приказ обратно за пазуху.

— Нет, я не звал тебя, — сквозь зубы сказал Ёшикэзу.

Такамото вышел, пятясь.

— Значит, меня игнорируют, как ненужную старую тряпку?

— Одним богам известно, что думает сам сиккен.

— Я понял тебя. Однако, я не дам своим воинам расслабляться и усложню тренировки.

— Как это? Ещё усложните?! — напуганный Такамото просунул голову в комнату.

Ёшикэзу взял из ниши в стене горшок с карликовым деревом и кинул в слугу. Тот увернулся, и растение приземлилось с обратной стороны двери, проделав новую дыру рядом с той, что была заделана недавно.

***

Стоило нам с Машей невзначай обмолвиться о приезде Ёшихиро с новостями, как обитательницы женской половины дома оживились. Они стеклись в коридор перед общей комнатой, где разговаривали мужчины, и пытались увидеть или услышать хоть что-нибудь.

— Может, приоткрыть дверь? — предложили мы с Машей, плетущиеся в хвосте шумной стайки.

Сами мы, конечно, не постеснялись бы зайти, если бы нас не прогнали минут пять назад.

— Разве может порядочная женщина войти в комнату с незнакомым мужчиной? — сказала Ясуко, обладательница вытянутого лица и носа с горбинкой.

Кажется, мы потихоньку начинаем их запоминать — это прогресс!

— Наверное, мы, как члены семьи, должны быть в курсе дел мужа, — сказала ей Канако, хрупкая девушка с покатыми плечами.

— Как раз я, как жена, должна быть в курсе, — Оцухимэ приосанилась, напоминая о своём авторитете, решительно приоткрыла дверь в комнату.

— А мы? — заглянула в образовавшуюся щёлку Ясуко.

— А вам я всё передам, — пообещала Оцухимэ. — Аои, остаёшься за главную, — она кивнула высокой дородной женщине, перед тем как скрыться от остальных за дверью.

— Ну всё! Теперь он точно привёл новую женщину! — вздохнула ещё одна наложница, кажется, Акеми, теребя гребнем кончики волос.

— Интересно, что сказала бы Юко, если бы была здесь, а не ушла в храм, — сказала Саки, которую можно было узнать по характерному носу, похожему на кнопку.

— Она разве в храме? — удивилась Канако.

— Да. Утром долго выбирала, что одеть, а потом химэсама одолжила ей своё уваги цвета астра-сион, — напомнила Саки.

— У неё самой же есть такое…

— Было, — кивнула Кохако. — Она его дала поносить Ханако, а та забыла вернуть и потеряла.

Ханако втянула голову в плечи и, вытаращив глаза, повернулась к разговаривавшим.

— Интересно, что будет, если ей кто-нибудь расскажет, — продолжала Кохако.

— Только попробуй. Я тебе во сне волосы подстригу! — угрожающе заявила Ханако.

Кохако попятилась и испуганно прижалась к Аои. Та покровительственно обняла её за плечо.

***

Ёшикэзу только что проводил визитёра, вернулся в комнату и закрыл двери. Чертыхнулся, увидев вновь появившуюся дырку.

— Оцухимэ, я знаю, что ты здесь, — он решил не притворяться, что не замечает жену.

Женщина маленькими шагами прошла в комнату, глядя в пол.

— Думаешь, я не понимаю, что вы пытались нас подслушать? Скажи им, что они могут не прятаться.

Оцухимэ отодвинула дверь, и женщины стайкой вошли.

— Не нужно делать страшные глаза. В нашей жизни пока ничего не меняется. Продолжайте заниматься своими делами.

— А разговоров-то было! — хмыкнула Ясуко, удаляясь первой.

Следом за ней и другие женщины вернулись в отведённую им часть особняка.

Мы с Машей испытали смесь недоумения с разочарованием, когда десять силуэтов в широких одеждах равнодушно проплыли мимо нас. Непонятно, к чему была срочность?

— Может, Окада-сама просто не хотел забивать головы своих женщин политикой? — предположила я.

— Знаешь, за что ты мне нравишься? — Маша посмотрела на меня с уважением. — За то, что ты называешь вещи своими именами!

***

Когда мы вышли на крыльцо, Акира на том же месте продолжал точить меч. Теперь в его движениях чувствовалась почти злость. Мы даже побоялись приближаться к нему:

— Да уходим уже, уходим…

Оруженосец сел вполоборота к нам, и стало видно, что в глазах у него стоят слёзы.

— Акира? Нам, конечно, всё равно, но что случилось?