Путешествие Сократеса

зачинателями. Пойдите прогуляйтесь, подышите свежим воздухом,

— с шутливой строгостью распорядилась Валерия, словно ей не

терпелось поскорее войти в новую для себя роль тещи.

Сергей с Аней не стали спорить и пошли рука об руку по

заснеженной улице. Падающие снежинки по-праздничному сияли

золотом в свете газовых ламп. Да и сама ночь с морозным

воздухом, запахом снега и запахом дыма из множества очагов

словно решила показать Сергею другой, незнакомый Санкт-

Петербург, на который он смотрел теперь Аниными глазами.

—

А знаешь, мама была права, — сказала Аня. — Она выставила

нас, чтобы мы могли подышать свежим воздухом — а ты заметил,

что сегодня воздух по-особенному свежий?

Они засмеялись. Затем она сняла рукавицу и сама стянула

рукавицу с его руки.

—

Я хочу держать тебя за руку, Сергей. Не хочу, чтобы какие-то

перчатки мешали мне касаться тебя. Чтобы что-то мешало нам

чувствовать друг друга...

Он заглянул ей в глаза.

—

Давай будем возвращаться, — сказал он. — Пора ложиться

спать.

Аня улыбнулась, и румянец, горевший на ее щеках, был не только

от холода.

По возвращении они обнаружили, что Валерия и Андрей успели

перенести вещи Валерии в прежнюю Анину комнату, а их вещи —

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ОБРЕТЕНИЕ И УТРАТА

145

в спальню Валерии, которая была больше.

—

Вот так будет в самый раз, — объявила им Валерия вместе с

пожеланиями спокойной ночи.

А еще раньше, днем, Андрей успел отвести Сергея в сторонку и

напомнить ему о том, что по еврейским законам в пятничную ночь

мужья обязаны доставить радость своим женам.

Никогда еще Сергею не хотелось так сильно исполнить

предписания закона — до самой последней его буквы.

их брачную ночь Сергей показал своей невесте медальон и

Вповедал Ане его историю. Затем он срезал пять волосков из ее

медных локонов, свернул их в маленькое колечко и спрятал за

фотографии родителей.

—

Было время, когда этот медальон был моим единственным

сокровищем, — сказал он ей. — Теперь ты мое сокровище, так что

передаю его тебе. — Затем он заключил Аню в свои объятия и

сказал: — Мы поженились в тот миг, когда встретились наши

глаза.

—

Когда тебе было восемь, а мне — пять? — насмешливо

переспросила она.

—

Именно так... и даже раньше, еще до этой жизни.

Затем, после того как ее первоначальное волнение растаяло, она

полностью отдалась ему. Переполняемые страстью, Сергей и Аня

обучались путям любви, проводя одну ночь за другой в объятиях

друг друга.

Однажды ночью, лежа в кровати, Аня тихо засмеялась в ответ на

его прикосновение, нежно прикоснулась к белому шраму на

Сергеевой руке и проворковала:

—

Давно я не видела нашу матушку такой счастливой.

—

Счастливой? Наверное, потому, что мы поменялись

комнатами?

—

Нет, дурачок... Какие все-таки мужчины бесчувственные

существа! Она счастлива потому, что все ее мысли теперь о ее

первом внуке.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ОБРЕТЕНИЕ И УТРАТА

146

—

Вот оно как... Тогда нам нужно делать все, что от нас зависит,

чтобы не обмануть ее ожидания, — сказал он, целуя впадинку на

ее горле.

Аня прижалась к нему, возбужденно прошептав ему на ухо:

—

Да... начнем же работать над этим планом немедленно.

После их первой пятничной ночи в каждый последующий день

Анино желание оказаться в его объятиях только возрастало. Так

что у них появились, как и заведено у любящих, свои, понятные

только им шуточки по этому поводу. Когда Сергей занимался чем-

нибудь по дому, или читал в гостиной, или брился, Аня незаметно

подкрадывалась и шептала ему на ухо:

—

А скажи мне, муженек, какой сегодня у нас день?

И каждый день следовал один и тот же ответ:

—

Похоже на то, что сегодня пятница.

И она отвечала:

—

Так ведь это же мой любимый день... и моя любимая ночь.

Все дни и ночи, которые последовали за их свадьбой, будь то в

спальне, или на кухне, или во время прогулок по улицам и вдоль

каналов Петербурга, Сергей продолжал рассказывать Ане историю

своей юной жизни. Она также делилась с ним своими прошлыми

радостями и печалями. Они почти ничего не скрывали друг от

друга. Почти ничего.

ем временем слухи о новых погромах на юге, а также об

Тотдельных случаях, происходивших и вне черты оседлости,

дошли и до них. Но не только они — еще сильнее беспокоили

Сергея неясные предчувствия, которые говорят человеку о

приближающейся буре, даже когда на небосклоне ни облачка. Будь

его воля, он немедленно купил бы билеты на ближайший поезд до

Гамбурга, а оттуда — первым кораблем в Америку. Он, как мог,

старался обуздать свое беспокойство — к тому же жизнь в самом

Петербурге была вполне размеренна и спокойна. Не стоит

изводить себя из- за каких-то непонятных страхов, успокаивал себя

Сергей. К тому же он решил для себя уважать просьбу Валерии,

хотя понимал, что решительный разговор неотвратим.

В середине января он еще раз переговорил с Валерией, теперь уже

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ОБРЕТЕНИЕ И УТРАТА

147