Путешествие Сократеса

бессмысленной тратой времени. И все же он двигался в едином

ритме с движениями старого мастера те несколько минут, которые

понадобились Серафиму, чтобы завершить свой хук, начатый

несколько минут назад.

И в эти минуты он стал подмечать, где в его теле еще сохранялось

едва ощутимое напряжение, и усилием воли сбрасывал это

напряжение с бедер, желудка, плеч...

Когда первое движение было закончено, Серафим начал еще одно,

хотя сложно было так сразу угадать, какое именно. В этот момент

Сергей снова нарушил тишину:

—

Серафим, я прекрасно понимаю, что медленное движение

отрабатывать тоже надо. Но настолько медленно? За это время я

успею сходить кухню подмести, прежде чем ты окажешься рядом

со мной.

—

Расслабься... Дыши... Наблюдай... — повторил Серафим. —

Делай, как я...

И они продолжили, в полной тишине, так медленно, что солнце

незаметно стало клониться к закату.

азалось, само время остановилось, пока они продолжали

Кпрактиковать. Прошла не одна неделя до той поры, пока

скорость движений Серафима заметно изменилась. Партнеры по-

прежнему двигались медленно, словно в густой патоке, но по

крайней мере само движение уже было явно ощутимо.

Сергей стал исправлять неточности в своих стойках, которые он

раньше не замечал, и глубоко расслабляться по ходу движения.

Что бы ни происходило в каждый отдельный миг, его тело

реагировало естественно, не прилагая усилий. Каждый уголок его

тела был теперь открыт внутреннему взгляду.

Сергей начал ощущать связь различных частей тела, даже

внутренних органов, костей и суставов, с потоками энергии, что

текли от земли вверх через ноги и руки, которые становились

проводниками вихреподобных потоков, шедших от энергетических

центров тела.

Время от времени Серафим шепотом напоминал ему:

— Двигайся как водоросль... Плыви... Поднимайся... Падай...

ЧАСТЬ ПЯТАЯ. МОНАСТЫРСКИЙ ОСТРОВ

,39

Поворачивайся.

Но по большей части они хранили молчание, потому что в словах

больше не было необходимости. Движение стало глубокой

медитацией, и временами, когда энергия вливалась в сердце

Сергея, оно становилось неотличимым от молитвы.

последующие месяцы Серафим продолжал атаковать его

Вмедленными, текучими движениями, нанося удар кулаком...

коленом... локтем, левой рукой... правой... джеб... хук... кросс...

удар ногой... захват под всеми возможными углами... Солнце

ползло по небу. Менялись тени. И времена года сменяли одно

другое.

К середине лета, после тысяч атак, на каждый удар уходило не

больше минуты. Постепенно в Сергее стало формироваться и расти

новое чувство потока и ритма. Сергей уже давно перестал

обдумывать то, что делает. Все теперь стало формой игры с

энергией. Каждая реакция, ответ на каждое движение происходили

сами по себе — бездумное движение, реакция без приложения

усилий. Сергей мог часами пребывать в этом состоянии, похожем

на сон. И все же это был не сон. Скорее нечто противоположное —

это было чистое незамутненное восприятие, в котором не было

разделения на отдельные «я», не было Серафима с Сократе- сом, а

было одно целое, нераздельное, словно ветер, перелетавший из

весны в лето.

К осени на каждое движение уходило уже всего пятнадцать

секунд... затем десять... пять... Но Сергей уже почти не замечал

своего прогресса. Его движение вперед перестало быть

материальным. Какая бы сила ни входила в него, она впитывалась,

распределялась в теле, смешиваясь с его энергетикой. Принципы

новой техники он постигал словно бы костным мозгом. Он стал

воплощением мастерства — притом что сам «он» ни к какому

мастерству уже не стремился.

Пришла зима. Атаки теперь проходили молниеносно и хлестко, как

удар кнута. Каждый удар парировался или отражался без

приложения сил. Сергею не приходилось ничего делать, только

удерживать свое восприятие.

ЧАСТЬ ПЯТАЯ. МОНАСТЫРСКИЙ ОСТРОВ

,40

В момент просветления Сергей наконец постиг, как двигается

Серафим — с полнотой и грацией, которая прежде так восхищала

его. Но, что казалось ему еще более удивительным, теперь и он сам

мог так двигаться.

Оставив всякое сопротивление в уме и в теле, Сергей стал пустым,

как незаполненный резервуар жизненной силы. Он уже давно

приучился доверять Серафиму, затем доверять своему телу. И

только теперь он смог прийти к доверию Тому, Что Есть.

Пришла весна, а с ней еще одна смена времен года. Теперь

Серафим атаковал, как молния, — быстрее даже, чем видел глаз, —

но для Сергея в этом не было никакой раз

ницы. Движение оставляло лишь едва заметный след в воздухе,

такой быстрый, что год назад Сергей едва ли смог бы различить

его, не то чтобы среагировать или отразить. Но скорость и время

больше ничего не значили.

41

ПУТЕШЕСТВИЕ СОКР,'АТЕСА

Движение... движение...