Путешествие в глубину моей памяти через тернии сна

– Как всё легко у вас, просто, – сказала она, хлопая ресницами.

– Будьте проще – и люди к вам потянутся, уважаемая Валентина, – сумничал профессор.

– Это да, не люблю людей, которые всё усложняют, преувеличивают.

– Страна гармонии существует на планете взаимопонимания и прощения.

– Как-то случайно мы с вами встретились, а может это не случайность?

– А что тогда? – с деланным любопытством спросил он.

Пока профессор разливал вино по бокалам, Валентина вынимала из холодильника всевозможную снедь. Сыр, шпротный паштет, маленькие бутербродики, нарезанную колбасу, немного вчерашнего салата оливье. Кухня наполнялась ароматом домашнего уюта и тепла.

– Что-то нож кухонный пропал, никак не найду уже второй день!

– Главное, пропал наяву, а вот во сне – плохая примета, особенно если ржавый.

– Да ну вас, вы сейчас тут мне нарасскажете страстей-мордастей! – воскликнула Валентина, кокетливо тряхнув головой.

Силин торжественно взял в руку бокал с вином и произнёс тост:

– В молодости мы ждём счастье в будущем, потом считаем, что оно осталось позади, а надо жить настоящим, вот оно, здесь, сейчас, в этот момент!

– Вчера – это уже поздно, а что будет завтра – Бог его знает, – вздрогнула она.

– Самое ценное – это сейчас, – продолжая пить вино, заключил Силин, шаловливо подмигнув.

По мере того как вино в бутылке уменьшалось, тосты становились всё длиннее, анекдоты – пошлее, а лица – краснее и красивее. Силин взял её за руку, поцеловав запястье и слегка притягивая Валентину к себе. Она не сопротивлялась, но и не шла к нему. Тогда он приблизил лицо к ней, и они слились в протяжном поцелуе, наполненным обоюдной страстью, шаловливая рука Силина скользнула ей под юбку, между ног. Она пересела к нему на колени, и он стал неловко, быстро её раздевать, вязаная кофточка соскользнула на пол, обнажив плечи и грудь. Неожиданно Валентина громко вскрикнула и с застывшим от ужаса лицом соскочила с его колен, кухонным полотенцем она прикрыла свою наготу и круглыми глазами смотрела в направлении коридора. Профессор повернул голову и застыл от удивления.

В дверях стоял Олег Петрович с огромным кухонным ножом в руке и остекленевшими глазами мертвеца c кривой улыбкой смотрел на них.

Мгновение – и произошло бы непоправимое. Силин привстал, протянул руку в сторону Олега и твёрдым голосом человека, уверенного в себе, сказал:

– Сейчас я сосчитаю до трёх, и ты сядешь на стул. Раз, два, три.

Олег покорно сел на стул и тупо смотрел на Силина, а тот продолжал:

– Брось меч, воин, он тебе больше не нужен.

Олег послушно уронил нож на пол. Силин подошёл к нему, взял его за кисти рук и стал их трясти.

– А сейчас баиньки, сына, иди в свою комнату поспи, завтра рано утром вставать, в школу идти, ты портфель собрал?

– Да, собрал, – вздрогнул Красильников.

– Ну иди поспи, спокойной ночи!

Олег нехотя поплёлся к постели, плюхнулся в неё и заснул безмятежным сном ребёнка, только верхняя губа иногда слегка подрагивала.

– Я сама как во сне, – очнулась Валентина. – До сих пор не могу в себя прийти, а ведь он мог поубивать нас. Как вам удалось это сделать, профессор? Вы что, экстрасенс? – спросила она, застёгивая кофточку.

– Нет, конечно, это был всего лишь гипноз, причём самый простой, вызвать доверие у подсознания, вводя в заблуждение сознание. «Сон разума рождает чудовищ», – говорил когда-то великий Гойя, – сказал он, качая головой. – А я бы добавил, что у сна своя материя, действующая в полнейшей независимости от нейронов, у него свои правила игры, своё пространство, своя алхимия.

– Я вам, кажется, уже говорила, что у вас уж очень просто всё получается.

– Вот только с женщинами у меня не всё просто, – ответил Силин, обнимая её за талию.

– Пустите, я вас прошу, он снова проснётся, – сказала Валентина, откидываясь назад, но не освобождая себя из его объятий.

– Будьте покойны, он спит сейчас как ребёнок и будет спать вплоть до завтрашнего утра, – ответил он, целуя в шею и подбородок запрокинутой назад головы.