Путешествие в Криоцен

Пообедав, рыбы поплыли в более богатый жизнью открытый океан, ведь нерест-то в островных реках давно

завершился, и надо нагуливать жир на тяжёлые времена. Надо сказать, одна

рыбина вдруг издала инфразвуковый крик и… пропала. Но в тёмной воде

начали танцевать совсем чёрные тени покрупнее огнецов. Вожак, зная, кто

это, выстроил огнецов в круговой ряд мордами наружу и хвостами внутрь,

ведь бегство от жестокого теневого убийцы (Umbra interfectores)

бесполезно. Самый сильный хищник океана всего криоцена, потомок чёрного

прыгуна, как и Жнец, но окончательно ушедший в открытое море

пятиметровый и при этом крайне тихий маус, живущий стаями по

десять-пятнадцать, часто до двадцати охотников и отличается крайней для

такого крупного животного бесшумностью. Дело в том, что ещё голоценовые

дельфины близко подошли к погашению турбулентныых волн в воде за счёт

вибраций кожи, а водные маусы повторили этот эволюционный приём. Только

вот теневой убийца пошёл дальше: у него кожа вибрирует со всеми

прилегающими к ней мышцами при ускорении плавания, принудительно

настраивая вибрации синхронно с завихрениями воды и делая органы боковой

линии рыб бесполезными, а несмачиваемый мех, уже пропавший с ходом

эволюции, дал ему ещё одну необычную адаптацию для охоты в тёмной воде, а

именно электрочутьё. Все млекопитающие с шерстью могут чувствовать

электричество, и теневой убийца, сохранивший мех лишь на морде и спинном

гребне с головой, стал в итоге чувствовать его не хуже акул. Мех дал

ему и аналог боковой линии, которой он может, тихо замирая на месте,

чувствовать присутствие живых существ в солёной воде. Слух и сильная

ультразвуковая «глушилка» тоже помогают ему охотиться, но не на всех

огнецов, так как в целях адаптации к «глушилке» некоторые быстрые рыбы

стали терять плавательный пузырь на манер голоценового тунца. Сейчас

косяк таких рыбок — огненных стрел (Sagitta ignis) — успешно обогнал

убийц и поплыл охотиться на бактериальную массу и морских гольянов на

мелководье, параллельно с этим нерестясь в реке Стикус, что протекает

три тысячи километров от Северного ледника у северо-западного бывшего

Единого моря и Гибралтарского хребта, и оканчивается на востоке

африканской части Лавразиоафрики, выходя в Единый океан. Такая миграция —

рай для Жнецов и Ирвинов, которые могут пользоваться преимуществом

узости реки. В море и океане огненные стрелы не просто плывут, а как бы

«режут» воду острым, как у марлина или меч-рыбы из голоцена, рылом, на

средней скорости 95 километров в час — теневой убийца лишь до семидесяти

шести километров может разогнаться, а Жнец до сорока пяти, — неуловимы,

но в прочих средах вроде рек и лиманов — жертвы для всех хищников,

могущих их поймать.

За икрой рыб и их молодью с водорослями вместе охотятся и потомки синих креветок неоцена, необычайно

умножившихся в числе видов. Один из таких потомков, синий сейф (Tutum

caeruleum), похожий на синего метрового краба, мирно поедал остатки

разорванных Жнецами огненных стрел. его шипастый синий панцирь

облюбовали ядовитые, как никто за всю историию мира, криоценовые

актинии, мало изменившиеся внешне за голоцен и неоцен. Лишь более

сильный яд и шипики на щупальцах указывают, что симбиоз с криоценовыми

креветками у них пошёл дальше, чем у прочих кишечнополостных и пришёл к

поеданию кусочков пищи целиком, а не крошек, как раньше. Также зубастая

актиния (Anemona dentates), ярко-алая и размером с ладонь человека,

убивает мелкую рыбу сама, защищая спину и заднюю часть синего сейфа. Сам

синий сейф носит её на себе к пище, что устраивает обоих партнёров по

симбиозу. Окрас сейфа указывает, как было и в неоцене, на опасность

ракообразного, а его бритвенно-острые клешни спасают его на глубине

вообще от всех, кроме небольших и сильных тёмных донных осьминогов

(Octopus bentomelanus) с острейшими зазубренными крючками вместо набора

присосок на щупальцах и теневых убийц. Ныряющие на глубину в три

километра на полтора часа, теплокровные пловцы с поверхности мощными

широкими зубами разгрызают, как орешки, твёрдую оболочку любой губки и

ракообразного, имея иммунитет к яду актиний и достаточно крепкую морду

для поедания осьминогов без риска пораниться об их острые крючки на

щупальцах. Более того, яд при поедании оного обеззараживает пищу, и

маусы почти не болеют паразитами, которых в море немало.

Семья теневых убийц устремилась на побережье рожать новых молодых покорителей

моря, и каждый самец обнимал свою самку-жену, показывая, что пара — на

всю жизнь. И в мире неоцена, и в период криоцена в особенности это —

норма. Новорожденных убийц надо хорошо охранять от зубов Жнецов, что,

чаще всего, успешно получается даже у мелких теневых убийц-подростков,

роящихся рядом со взрослыми за компанию.

Таков мир криоцена в море и льдах с суровыми ледяными степями.

Источник: https://www.litprichal.ru/work/424352/

Эпилог. Не гранд-финал.

Страх естественной смерти уничтожится от глубокого познания природы.