Путешествие в Криоцен

роковую роль: копач сломал себе все кости, упав в ледниковое ущелье при

неудачной попытке сбежать.

Не менее старый, но умный крикун осторожно спустился в ущелье и вытащил добычу на солнечный свет, но тут

же перетащил в тень от ледниковой скалы рядом с этим местом. И вовремя,

ведь зеркальные воробьи с морского побережья услышали охоту и уже толпой

в десять птиц нацелились на седого грызуна. Один спустился слишком

низко, и снежок сбил его насмерть, второго крикун поймал обманным

приёмом, сделав вид, что бежит в тень, а сам развернулся и кинулся на не

ожидавшую атаки птицу. Когда охота завершилась, самец позвал

ультразвуковым криком свою жену-самку, свою единственную и выбранную на

всю жизнь. Также он позвал и остальную свою стаю, так как крик этого

животного разносится на три километра даже при ветре. Крикуны, как и

Ирвины, от которых они произошли три миллиона лет назад, всегда при

удачной охоте созывают своих могучих сородичей, потому что при неудачной

охоте более удачливый позовёт поесть их самих.

Так случилось и теперь, и стая из тридцати особей была сытой донельзя. Можно было из

домой кормить детёнышей, которые ждали родителей. Донести добычу было

легко, но зеркальные воробьи пощипали её при всех попытках отогнать их.

Бросив надоедливым соседям самые мелкие кости и требуху, стая пошла себе

дальше. Но это — не попытка от них отделаться, а долгосрочный расчёт.

Дело в том, что сами зеркальные воробьи хорошо видят и тихо летают над

потенциальной добычей, указывая громовыми голосами крикунам и друг

другу, где она будет проходить, и тогда будет намного легче

подготовиться к охоте. Он не могут убить копача сами, но могут крикуны.

Так птицы получают свою долю от той добычи, которая иначе не досталась

бы им никогда.

Такой симбиоз, скорее правило, чем исключение, в мире где стайные животные и интеллект побеждает просто грубую силу.

Потому одиночные хищники ушли в историю раз и навсегда. Интеллект фауны

сделал её общественной и способной скоординировать свои усилия для

лучшего выживания.

Пример тому — упоминаемый ранее симбиоз зеркального воробья и Мрачного жнеца. Когда первый кричит, детёныши

второго мигом прячутся в родительских домах-гнёздах. И опушённые воробьи

тоже служат не только сторожами, но и помогают расти обильным плодам

симбиотического терна, поедая жуков и отмершие части растения, помогая

ему этим лучше расти. Остатки трапезы Жнеца — их добыча, которую

взрослые выносят им и кладут около дома. Расчёт доминирует и здесь. Дело

в том, что в сезон размножения к ним приходят на запах остатков пищи

Ирвины и Копачи. Они часто становятся жертвами этих морских домоседов,

но порой бывает и наоборот. Они ждут холодной ночи и бросаются на

морских маусов, ломая их дома и убивают, кого смогут.

Поскольку за едой все сухопутные мигрируют, то степь из авлара и лес однообразны

по видовому составу, но от того не менее динамичны.

Не менее динамичными являются реки и моря, океаны криоцена.

Дело в том, что у маусов и гольяновых рыб параллельно произошла

трансформация биохимического механизма теплокровности. Супероксидное

окисление от анион-радикала даёт не меньший разогрев тела, чем при

стандартной теплокровности, и вполне доступно позвоночным. Затраты

энергии на разогрев упали, но сделали животных более зависимыми от

щелочных металлов — калия и натрия. Поэтому все они больше всех прочих

животных любят соль и всегда мигрируют к морям для восполнения запасов

оных минералов, запасая их в особых «жировых карманах» из особого слоя

тёмного жира, похожего по своему химическому составу при «полном запасе»

на мыло. Натриевые пептидтрансферазы высвобождают минералы из жира,

когда надо. Гольяны, не ставшие теплокровными, ещё живут в реках на

подчинённых ролях, но вытесняются более «горячими» рыбами, огненцами

(семейство Pyroichtyaceae). Самые опасные из этих новый видов — огнец

багряный (Pyroichtis gematites), длиной до 4 метров мощная багряная рыба

с эквивалентом зубов, а именно острейшими самозатачивающимися

зазубренными челюстями и ветвящимися глоточными зубами. Ей больше не

нужен симбиоз в лице морских маусов, как в неоцене бывало, ибо она

сможет и сама разрывать любую добычу без помощи «нахлебников». Поскольку

в самой воде красный цвет рассеивается быстрее всех прочих, то этот

цвет в глубине моря — прекрасная маскировка. Семейство багряных хищников

вытеснило прочих хищных рыб во всех слоях мирового океана и стало

доминировать. Вот и теперь, около льда в береговых тенях от ледяных глыб

десять таких огнецов плыли за косяком морских гольянов, так как такая

лёгкая — для них холоднокровные и даже «ледяные» рыбы именно такой обед —

добыча. Охота увенчалась успешно, и длинные крепкие рыбины поплыли к

берегу за детёнышем Жнеца, редкой, но очень приятной для их мощных

челюстей закуской. Так и случилось, один из трёх детёнышей семьи Жнеца,

что добыл себе и своим сородичам детёныша копача в этот же день, не

успел увернуться от удара головой вожака стаи и при попытке улизнуть

попал в засаду, устроенную двумя особями огнеца помоложе и с более

тусклым из-за возраста окрасом.