Путешествие в Мир

Горен давно не спал так крепко. Этой ночью юноше не снились сновидения, его не мучила ночная жажда, он не вздрагивал и не просыпался от уже ставшего для него привычным необъяснимого волнения. Сон вурмека был безмятежным, таким же, как в дни прошлого, когда он засыпал в родительском доме. Юноша совсем не ощущал себя. Он будто был вне пространства, в таком месте, где возможны лишь пустота и невесомость, а он сам, растворённый в них до пыльных крупиц, стал совершенно свободен от вынужденной способности мыслить. Это было волшебное чувство, несравнимое ни с одним из существующих. В те ночные часы вурмек получил удивительнейший подарок подсознания- возможность ощутить полное бездействие суетливого ума. Такие сны- неоценимый дар. Даже на тех, кто лишён многочисленных забот и тревог, подобная благодать снисходит исключительно редко. Пойми это вурмек тогда, и ему непременно захотелось бы продлить беспечное время. Впрочем, с приходом понимания, счастливое бездействие и прекратилось бы. Ведь, как только в гармонию души и подсознания врывается ум, из совершенного покой переходит в кажущийся и, если не возобновившаяся мыслительная деятельность, то что-либо из окружающего мира непременно прервёт благостную тишину и вернёт к действительности. Вурмек не стал исключением. Он наслаждался внутренним покоем ровно столько, сколько ему было позволено. Спустя чуть более трёх часов в единство пустоты и тишины вторглось отдалённо звучащее кошачье мяуканье. Настойчиво повторяясь, оно всё приближалось и, в конце концов, громко скрипнуло совсем рядом, окончательно разбудив Горена.

Вурмек открыл глаза и осмотрелся. На кровати у противоположной стены, накрывшись с головой, спокойно спала Денизьям. Дверь комнаты по-прежнему была закрыта, а из гостиной больше не было слышно ни звука.

«Приснилось»,– подумал юноша и повернулся на бок.

Назойливое мяуканье повторилось. Отбросив одеяло, Горен встал с кровати и застыл на месте, прислушиваясь. И писклявое «мяу» вновь прозвучало. Вурмек обернулся на звук. За разрисованным морозом оконным стеклом сидел кот. Он опять жалобно мяукнул и тронул лапкой деревянную раму окна.

– Брысь отсюда!– шикнул Горен, угрожающе махнув руками.

Кот отпрянул назад и, прыгнув на ветку дерева, скрылся в темноте. Довольно улыбнувшись, вурмек забрался под одеяло. Но как только он удобно расположился, подоткнув его со всех сторон, мяуканье раздалось снова. Теперь оно доносилось откуда-то со стороны, но звучало ещё пронзительней и неприятнее, чем раньше. Вурмек нервно подскочил с кровати и вышел за дверь.

– Придётся впустить, иначе, он до утра не закроет рта,– ворчал Горен, торопливо спускаясь по лестнице.

Он подошёл к двери и, открыв засов, выглянул наружу.

–Кс- кс- кс,– позвал он.

Однако кот, продолжая мяукать откуда-то из темноты, не решался подойти ближе. Накинув на плечи кафтан и надев сапоги, Горен вышел из дома. Ступая по усыпанной свежим снегом дорожке, он пытался разглядеть кота в ночном сумраке и настойчиво зазывал его. Трусливое животное бродило где-то рядом, жалобно мяукало, но, помня, как вурмек прогнал его, боялось приблизиться. А юноша всё звал и звал и уже почти вышел из сада, как вдруг услышал приближающиеся к нему шаги. Отступив назад, он сошёл с дорожки и спрятался за деревом.

Шаги слышались со стороны улицы. Вместе с ними тихо звучали два переговаривающихся голоса. Скоро они стали ближе, и вурмек разглядел в темноте двоих: мужчину-стражника и идущую рядом с ним женщину. Одетая в длинную, простёганную серебряной тесьмой накидку с капюшоном, она выглядела совсем не так, как те фархори, которых Горен видел в городе накануне.

– На развилке, от дома пекаря я пойду одна,– сказала женщина, проходя мимо сада,– Там ты будешь ждать моего возвращения.

– Госпожа, вам не стоит идти одной на эту встречу,– взволнованно ответил ей стражник.

Женщина остановилась и строго произнесла:

– Сделаешь так, как я говорю.

Кивнув в ответ, стражник склонил перед ней голову.

– Идём же,– сказала женщина, уходя.

Стражник снова поклонился и поспешил следом за ней. Спустя минуту, оба они скрылись в темноте, и голоса их больше не были слышны вурмеку. Продолжая стоять неподвижно за деревом, Горен думал, как быть дальше. Он должен был разыскать кота и, впустив его в дом, спокойно лечь спать, но любопытство подталкивало его поступить по-другому.