Путешествие верхом на драконе (СИ)

Шаги умолкли рядом с тем местом, где находилась волшебная дверь. В свете факелов вижу, как по виску Желтоглазого стекает струйка пота. Кто бы ни был наш незваный гость, он пока что явно никуда не торопился и стоял прямо напротив нас, изредка… принюхиваясь?

«Вот же, собака поганая!»

То, что у темных эльфов еще и острое обоняние, как-то мне в голову не приходило. Желтоглазый, поняв, что стычки не избежать, отошел от двери, заняв позицию сбоку от прохода, чтоб атаковать, по возможности, внезапно. Затем он шепнул под нос заклинание, и факелы в тот же миг погасли, оставив нас в кромешной тьме.

Волшебная дверь начала открываться.

Когда Гельниэль (а это оказался он) вошел в комнату, Желтоглазый был уже за его спиной. В свете, что проникал со стороны входа, блеснул стилет моего союзника, однако и Гельниэль оказался не лыком шитым. В мгновение ока в его руке оказался незамеченный мною ранее ятаган, что в последний миг отвел острие стилета в сторону.

Завязалась схватка. Смертоносные лезвия порхали в миллиметрах от тел сражавшихся. Ятаган Гельниэля в столь тесной обстановке определенно проигрывал преимуществом короткому стилету Желтоглазого, однако мастерством тюремщик явно превосходил моего приятеля.

Я пока оставалась для них невидимкой.

Можно было попытаться сбежать, воспользовавшись занятостью сражавшихся, и, будь у меня эта возможность, я непременно бы так и поступила, но увы и ах… Открытый проход был слишком близко от сражавшихся, а места в чулане едва хватало. Перспектива быть случайно задетой при их схватке меня пока совершенно не прельщала.

Без лишних слов, можно было смело утверждать, что моя судьба в данный момент зависела от результата поединка. Однако кто из нас любит сидеть и покорно ждать свою судьбу? Уж точно не я!

Незаметно двигаясь в тени, подбираюсь как можно ближе к сражающимся, держа одну руку на рукояти фальчиона, а вторую на ножнах. Будучи полностью сосредоточенной на сражавшихся и выжидании удобного момента, я позабыла о том, что помимо своего оружия тащу еще и меч Хьюго. Оттого, когда металлический наконечник, обрамляющий ножны его оружия, неприятно скрипнул по каменному полу, не я одна удивилась.

Это была лишь доля секунды. Гельниэль всего немного повернул голову, навострив правое ухо в мою сторону. К счастью, Желтоглазому этого оказалось достаточно. Он нанес удар, Гельниэль смог парировать, но запоздал на полмгновения, отчего потерял равновесие. Я не стала мешкать, так как чего-то подобного только и ждала. С разворота наношу рубящий удар просто по незащищённым сухожильям темного эльфа и делаю подсечку: все согласно с уроками Хьюго.

С приглушенным стоном Гельниэль пошатнулся и упал. Стоять он теперь не мог — по крайней мере, до тех пор, пока не срастит каким-то образом разрезанные сухожилья.

Поверженный враг с поражающей быстротой отполз к стенке, развернувшись к нам лицом. Ятаган он, как ни странно, так и не выронил, продолжая сжимать его в руке.

— Ав᾽ям!!! — хрипло крикнул он, видимо, желая рассмотреть наши лица. Желтоглазый ему не мешал.

Когда вспыхнули факелы, он впился глазами в предателя, даже не взглянув в мою сторону.

— Авв тене-в᾽ёр та, саав-рра! Эмт-даар ву раав-ка, Мисантир᾽ра! — гневно выкрикнул Гельниэль, задрожав всем телом.

— Шалее, Гельниэлла᾽ра… — тихо ответил Желтоглазый и отвернулся.

Поняв, что более они говорить не намерены, решаю взять инициативу в свои руки. Будто бы прочтя мои мысли, поверженный эльф наконец посмотрел на меня, отчего по телу пробежала неприятная дрожь.

Я направила на Гельниэля острие, раздумывая: повиноваться правилу «Лежачего не бьют — лежачего добивают», или нет. Сейчас он был беззащитным, но все еще опасным. Может, ну эту мораль подальше, добить, чтобы потом не морочиться с ним? Вроде бы и не сложно, но знаете, когда эти рассуждения доходят до дела, то как-то сразу рука начинает предательски дрожать.

Больше всего меня удивило отвращение, которое я ощутила по отношению к себе, когда уже решила, что непременно стоит его добить. Знаете, мне иногда, очень редко, снились сны, где нужно было от кого-то спасаться. Если убегать не получалось, то приходилось вступать в бой, ну, а вы знаете, как оно во сне бывает — странно и необычно.

Помнится, когда мне приходилось бить своего противника, да так, чтоб он более не представлял угрозы, то как только я не старалась — колотила его, била и пинала — результат был мизерным. Противник вроде как и истекал кровью, был покрыт ушибами, но продолжал меня преследовать и всячески портить настроение, и никак нельзя было от него отделаться. Как я не старалась, добить его не получалось. Вот как раз в такие моменты я ощущала глубокое отвращение ко всему, включая себя саму. Похожая ситуация сложилась и сейчас.

— Я сохраню тебе жизнь, Гельниэль, чтоб все знали: я могу убить, а могу помиловать, когда захочу. Запомни это хорошенько.

Ничего себе, какую фразу завернула! Столько пафоса… Откровенно говоря, я сама была в восторге. Быть может, мне просто не хватило духу его добить, но зато как красиво я это подала.