Путешествия Элиаса Лённрота. Путевые заметки, дневники, письма 1828-1842 гг.

Чтобы не тратить на пустые разговоры ни свое, ни чи­тательское время, я опишу лишь небольшую часть своих путешествий по Лапландии, а именно путь от Колы к гра­нице с норвежской Лапландией. За несколько дней до мое­го отъезда из Колы туда приехал тогдашний ленсман фин­ляндской Лапландии Пауль Экдал. Для меня это была приятная неожиданность, так как у меня появился хоро­ший попутчик, с которым я доехал вплоть до границы прихода Инари. Когда он управился с делами, мы отправились в путь с теми же лопарями, которые привез­ли его в Колу. Они были родом из деревни Муотка, что в восьми милях от Колы. Мы должны были отправиться в путь рано утром, как и договорились с лопарями. Но наши проводники с утра начали прикладываться к вину, так что в положенное время мы никак не могли собрать их вместе: найдем трех-четырех из них, но пока ищем остальных — исчезают эти. Наконец мы решили дать ло­парям спокойно пить и отправиться на рассвете следую­щего дня, так как в этот день мы уже все равно не успели бы в Муотка. Кроме того, мы опасались, что пьяные про­водники могли бы сами утонуть и нас утопить в реке Ко­ла, на которой сразу за городом начинались пороги, а на полмили выше, где надо было переезжать через реку, те­чение было столь быстрым, что лед мог не выдержать. Оленей отвели на ночь в лес и настрого наказали лопарям, чтобы с утра пораньше они привели их и собрались в до­рогу, покуда вино снова не завело их на неправедный путь.

Переночевав, мы рано утром отправили одного солдата собрать лопарей с их ночлегов. Через какой-то час он вернулся назад один-одинешенек и сообщил, что не смог созвать лопарей, так как они опять выпили, а иные уже порядком опьянели. Сам он тоже был пьян. Нам ничего не оставалось, как послать за лопарями других людей, с по­мощью которых наконец-то к девяти часам удалось всех собрать, хотя многие из них едва держались на ногах.

Перед отъездом да будет нам дозволено сказать на прощанье несколько слов о Коле. Это небольшой горо­док, величиной с большую деревню в Хяме. Расположен он недалеко от побережья Ледовитого океана. В нем на­считывается сто тридцать шесть домов, но все они нена­много больше домов в Хяме. Говорят, численность насе­ления около семи с половиной сотен. Способ существова­ния — рыболовство и торговля, у иных — ремесла. Лопари живут во многих местах в окрестностях Колы: в Муотка — в восьми милях на запад от нее, в Петсамо, Паатсйоки и Няутямё — еще дальше на запад; в Нуоттаярви, Суоникюля, Хирваскюля, расположенных к югу от выше пере­численных; в Кильдине, что на берегу Кольского залива, в трех милях к северо-востоку от города; в Мааселькя, что в семи милях к югу, и в других. Из этих деревень русской Лапландии лопари раза три-четыре за зиму ездят в Колу, куда везут для продажи оленину, шкуры, рога, койбы[140], са­поги из койбы, лопарские шубы, или печоки, дичь, лисьи и бобровые шкурки, бобровую струю[141] и вообще все, что у них имеется. Жители одной деревни, или, вернее ска­зать, по одному-два человека из каждой семьи, собирают­ся в путь одновременно, вместе ехать веселее и легче, по­скольку дороги обычно заметены снегом. Когда олень идет по целине, он быстро выбивается из сил, если его не за­менить другим. Ежели товару много, то один человек мо­жет управлять десятком оленей. Хозяин садится в кережу первого оленя, а остальных привязывает ремешком к пре­дыдущей кереже, и так вереницей они следуют друг за другом, везя груженые кережи. Олений «поезд» из десяти привязанных таким образом идут друг к другу оленей с кережками называется райда.

Доехав до Колы, все расходятся по заранее известным домам. Лопарь дарит хозяину дома либо лисью шкуру, либо какой другой не столь ценный подарок. Хозяин, со своей стороны, в ответ на подарок кормит и поит его до отвала. [...] Пока лопарь находится в городе, его поят повсюду, куда бы он ни приходил, в надежде, что он как-то отблагодарит за вино, которое в него вливают. Он обыч­но так и делает, если не в этот свой приезд, то в следую­щий. Из дома, где он остановился, ему еще и в дорогу дают бочонок вина, и он весь обратный путь и несколько дней по приезде домой продолжает начатое в Коле гу­лянье.

ИЗ КОЛЫ В МУОТКА

Как только лопари собрались, мы сели в кережки и от­правились в путь. Большую часть своих оленей и кережек лопари оставили в лесу в трех четвертях мили отсюда, поэтому, чтобы доехать туда, мне пришлось занять в го­роде кережку.

У нее было такое заостренное дно и она оказалась столь неустойчивой, что я, опасаясь, как бы не опрокинуть­ся, руками и ногами отталкивался от земли и с большим трудом добрался до места. Потом мне дали кережку поус­тойчивее, по без задней спинки. Даже на телеге трудно ехать без опоры за спиной, а на кережке и того хуже, ведь сидеть приходится вытянув ноги вдоль днища. Но один день куда ни шло, можно перетерпеть, зная, что к ночи мы доедем и мукам нашим придет конец. К тому же из рук не выпускались бочонки, содержимое которых смяг­чало суставы и все тело.