Путешествия Гулливера (Gulliver's Travels)

Every day, when I waited on him, beside the trouble he was at in teaching, he would ask me several questions concerning myself, which I answered as well as I could, and by these means he had already received some general ideas, though very imperfect.	Не ограничиваясь взятым на себя трудом обучать меня языку, хозяин задавал мне ежедневно, когда я бывал в его обществе, множество вопросов относительно меня самого, на которые я отвечал как умел; таким образом, у него постепенно составилось некоторое общее, хотя и очень несовершенное представление о том, что я собирался рассказать ему.
It would be tedious to relate the several steps by which I advanced to a more regular conversation; but the first account I gave of myself in any order and length was to this purpose:	Было бы скучно излагать шаг за шагом мои успехи, позволившие мне вести более связный разговор; скажу только что первый мой более или менее обстоятельный рассказ о себе был приблизительно таков.
"That I came from a very far country, as I already had attempted to tell him, with about fifty more of my own species; that we travelled upon the seas in a great hollow vessel made of wood, and larger than his honour's house.	Я прибыл, как я уже пробовал разъяснить ему, из весьма отдаленной страны вместе с пятьюдесятью такими же существами, как и я. Мы плавали по морям в большой деревянной посудине, размерами превосходящей дом его милости.
I described the ship to him in the best terms I could, and explained, by the help of my handkerchief displayed, how it was driven forward by the wind.	Тут я описал хозяину корабль в возможно более понятных выражениях и при помощи развернутого носового платка показал, каким образом он приводится в движение ветром.
That upon a quarrel among us, I was set on shore on this coast, where I walked forward, without knowing whither, till he delivered me from the persecution of those execrable Yahoos."	После ссоры, происшедшей между нами, продолжал я, меня высадили на этот берег, и я пошел вперед куда глаза глядят, пока не подвергся нападению отвратительных еху, от которых его появление освободило меня.
He asked me, "who made the ship, and how it was possible that the Houyhnhnms of my country would leave it to the management of brutes?"	Тогда хозяин спросил меня, кто сделал этот корабль и как случилось, что гуигнгнмы моей страны предоставили управление им диким животным.
My answer was, "that I durst proceed no further in my relation, unless he would give me his word and honour that he would not be offended, and then I would tell him the wonders I had so often promised."	На это я ответил, что я только в том случае решусь продолжать свой рассказ, если он даст мне честное слово не обижаться, что бы он ни услышал; при этом условии я расскажу ему об обещанных мною чудесах.
He agreed; and I went on by assuring him, that the ship was made by creatures like myself; who, in all the countries I had travelled, as well as in my own, were the only governing rational animals; and that upon my arrival hither, I was as much astonished to see the Houyhnhnms act like rational beings, as he, or his friends, could be, in finding some marks of reason in a creature he was pleased to call a Yahoo; to which I owned my resemblance in every part, but could not account for their degenerate and brutal nature.	Он согласился. Тогда я сказал ему, что корабль был построен такими же существами, как и я, которые во всех странах, где мне приходилось путешествовать, так же как и в моем отечестве, являются единственными разумными творениями, господствующими над всеми остальными животными; и что по прибытии сюда я был так же поражен при виде разумного поведения гуигнгнмов, как поразили бы его или его друзей проблески ума в том создании, которое ему угодно было назвать еху, я должен, конечно, признать полное сходство моего тела с телом этих животных, но не могу понять причину их вырождения и одичания.