Путешествия Гулливера (Gulliver's Travels)

I apprehended the arrow might be poisoned, and paddling out of the reach of their darts (being a calm day), I made a shift to suck the wound, and dress it as well as I could.	Я испугался, как бы стрела не оказалась отравленной; поэтому, усиленно заработав веслами и оказавшись за пределами досягаемости их выстрелов (день был очень тихий), я старательно высосал рану и кое-как перевязал ее.
I was at a loss what to do, for I durst not return to the same landing-place, but stood to the north, and was forced to paddle, for the wind, though very gentle, was against me, blowing north-west.	Я был в нерешительности, что мне предпринять, опасаясь вернуться к месту, где я высадился, и взял курс на север, причем был вынужден идти на веслах, потому что ветер был хотя и незначительный, но встречный, северо-западный.
As I was looking about for a secure landing-place, I saw a sail to the north-north-east, which appearing every minute more visible, I was in some doubt whether I should wait for them or not; but at last my detestation of the Yahoo race prevailed: and turning my canoe, I sailed and paddled together to the south, and got into the same creek whence I set out in the morning, choosing rather to trust myself among these barbarians, than live with European Yahoos.	Осматриваясь кругом в поисках удобного места для высадки, я заметил на северо-северо-востоке парус, который с каждой минутой обрисовывался все явственнее; я был в некотором сомнении, поджидать ли его или нет; однако в конце концов моя ненависть к породе еху превозмогла, и, повернув пирогу, я на парусе и веслах направился к югу и вошел в ту же бухточку, откуда отправился поутру, предпочитая лучше отдаться в руки варваров, чем жить среди европейских еху.
I drew up my canoe as close as I could to the shore, and hid myself behind a stone by the little brook, which, as I have already said, was excellent water.	Я подвез свою пирогу к самому берегу, а сам спрятался за камнем у упомянутого мной ручейка с пресной водой.
The ship came within half a league of this creek, and sent her long boat with vessels to take in fresh water (for the place, it seems, was very well known); but I did not observe it, till the boat was almost on shore; and it was too late to seek another hiding-place.	Корабль подошел к этой бухточке на расстояние полулиги и отправил к берегу шлюпку с бочками за пресной водой (место было, по-видимому, хорошо ему известно); однако я заметил шлюпку, лишь когда она подходила к самому берегу, и было слишком поздно искать другого убежища.
The seamen at their landing observed my canoe, and rummaging it all over, easily conjectured that the owner could not be far off.	При высадке на берег матросы заметили мою пирогу и, внимательно осмотрев ее, легко догадались, что хозяин ее находится где-нибудь недалеко.
Four of them, well armed, searched every cranny and lurking-hole, till at last they found me flat on my face behind the stone.	Четверо из них, хорошо вооруженные, стали обшаривать каждую щелочку, каждый кустик и наконец нашли меня, лежащего ничком за камнем.
They gazed awhile in admiration at my strange uncouth dress; my coat made of skins, my wooden-soled shoes, and my furred stockings; whence, however, they concluded, I was not a native of the place, who all go naked.	Некоторое время они с удивлением смотрели на мой странный неуклюжий наряд: кафтан из кроличьих шкурок, башмаки с деревянными подошвами и меховые чулки; наряд этот показал им, однако, что я не туземец, так как все туземцы ходили голые.
One of the seamen, in Portuguese, bid me rise, and asked who I was.	Один из матросов приказал мне по-португальски встать и спросил меня, кто я.