Путешествия Гулливера (Gulliver's Travels)

These false informations, which I afterwards came to the knowledge of by an accident not proper to mention, made the treasurer show his lady for some time an ill countenance, and me a worse; and although he was at last undeceived and reconciled to her, yet I lost all credit with him, and found my interest decline very fast with the emperor himself, who was, indeed, too much governed by that favourite.	Эти наветы, о которых я узнал впоследствии по одному не стоящему упоминания случаю, на некоторое время озлобили канцлера казначейства Флимнапа против его жены и еще пуще против меня. Хотя он вскоре и примирился с женой, убедившись в своем заблуждении, однако я навсегда потерял его уважение и вскоре увидел, что положение мое пошатнулось также в глазах самого императора, который находился под сильным влиянием своего фаворита.
CHAPTER VII.	ГЛАВА VII
The author, being informed of a design to accuse him of high-treason, makes his escape to Blefuscu.	Автор, будучи осведомлен о замысле обвинить его в государственной измене, предпринимает побег в Блефуску.
His reception there.	Прием, оказанный ему там
Before I proceed to give an account of my leaving this kingdom, it may be proper to inform the reader of a private intrigue which had been for two months forming against me.	Прежде чем рассказать, каким образом я оставил это государство, пожалуй, уместно посвятить читателя в подробности тайных происков, которые в течение двух месяцев велись против меня.
I had been hitherto, all my life, a stranger to courts, for which I was unqualified by the meanness of my condition.	Благодаря своему низкому положению я жил до сих пор вдали от королевских дворов.
I had indeed heard and read enough of the dispositions of great princes and ministers, but never expected to have found such terrible effects of them, in so remote a country, governed, as I thought, by very different maxims from those in Europe.	Правда, я много слыхал и читал о нравах великих монархов, но никогда не ожидал встретить такое ужасное действие их в столь отдаленной стране, управляемой, как я думал, в духе правил, совсем не похожих на те, которыми руководятся в Европе.
When I was just preparing to pay my attendance on the emperor of Blefuscu, a considerable person at court (to whom I had been very serviceable, at a time when he lay under the highest displeasure of his imperial majesty) came to my house very privately at night, in a close chair, and, without sending his name, desired admittance.	Как раз когда я готовился отправиться к императору Блефуску, одна значительная при дворе особа (которой я оказал очень существенную услугу в то время, когда она была в большой немилости у его императорского величества) тайно прибыла ко мне поздно вечером в закрытом портшезе и, не называя себя, просила принять ее.
The chairmen were dismissed; I put the chair, with his lordship in it, into my coat-pocket: and, giving orders to a trusty servant, to say I was indisposed and gone to sleep, I fastened the door of my house, placed the chair on the table, according to my usual custom, and sat down by it.	Носильщики были отосланы, и я положил портшез вместе с его превосходительством в карман своего кафтана, после чего, приказав одному верному слуге говорить каждому, что мне нездоровится и что я пошел спать, я запер за собою дверь, поставил портшез на стол и сел на стул против него.