Путешествия Лейлы

– Еще и переобувается на ходу: то Ади – это вообще не искусство, а сплошная провокация, то я теперь делаю выставку этого величайшего художника, крупнейшую в мире, одолжишь же пару его картин, прекрасная Ханна?

– Да она вообще лицемерная, вся такая неестественно вежливая, фи, – сказала Лейла и незаметно стукнула Давида по бедру.

– Угу. англичане, они все такие, – поддержал Давид.

– Точно! – выпалила Лейла. – И еще эта ее дочурка, ох.

Ханна смягчилась, добавила заботливо:

– Только вы, мои дорогие, пожалуйста, ведите себя хорошо, ладно? О своих взглядах на Ади распространяться не стоит. – Она даже обернулась к друзьям на светофоре. – Все же для нас сделали большое исключение, и мы увидим почти все работы уже сегодня.

– Йеп, конечно!

– Без вопросов.

Лейла нервничала перед встречей с хорошей подругой Даниэля, больше всего времени на лодке он проводил именно с Этани. К тому же она была настоящей аристократкой, баронессой, как им с Давидом в дороге поведала подруга. Лейла думала, как та может воспринять их троицу сегодня. Ханна не вызывала вопросов: бирюзовый с белыми и синими разливами шелковый платок поверх волос, большие солнечные очки, легкое платье на длинном худощавом силуэте, большая брошь, яркие губы. Лейла, чтобы подчеркнуть свою детскую миниатюрность, надела короткое красное платье и распустила медные кудряшки. С самого утра она игриво что-то напевала и дурачилась. Давид в тонком свитере, джинсах и неброских новых ботинках выглядел элегантно и даже «модненько», как ему, посмеиваясь, сообщила Лейла. Тот парировал, мол, он человек простой и не наряжается для творческих тусовок. Выглядели они достойно.

Скоро друзья подъехали к Большому дворцу искусств, припарковались недалеко и подошли к галерее, расположенной с правой стороны от главного входа. Там уже стояла и приторно улыбалась Этани, она с ходу начала со всеми обниматься и расцеловываться. Ханна представила ее и Давида друг другу.

– Моя дорогая Лейла, я не видела вас уже целую вечность, – приобняла ее за талию англичанка и тут же добавила: – Доктор Даниэль вас очень ценит.

– Спасибо, Этани, очень приятно. – Лейла поняла вдруг, как соскучилась по Даниэлю. Но почему он говорит про нее с другими, может, ценит как пациента, подопытного кролика …

– Прекраснейшая Ханна, какое же счастье, что вы приехали к нам сегодня, такая честь, – тут же переключилась Этани.

– О чем вы говорите, это для меня большая честь, – так же елейно отозвалась Ханна, отзеркалив улыбку.

– Давид, очень рады вам, добро пожаловать в мир искусства!

Они прошли в главный холл, где рабочие как раз устанавливали скульптуры и инсталляции. Пока все это скорее напоминало беспорядочно разложенный разноцветный хлам. Скульптуры тоже были непривычные: например, античная фигура в противогазе. В этот момент, судя по взглядам других, лицо Лейлы исказилось, такое случалось иногда.

– Что-то не так? – заволновалась британка.

– Да нет, айм ок, Этани, эм-м … я просто не всегда понимаю современное искусство. – Лейла ответила не сразу.

– Не беспокойтесь, юная леди, для вашего взыскательного вкуса мы приготовили кое-что и из классики.

– Правда? – всполошилась Ханна.

«Бедная моя подруга», – подумала Лейла. Ханна до приезда сюда этой англичанки считалась главным экспертом по современному искусству во всем регионе, во всяком случае, сама она говорила так. Еще Ханна как-то призналась, что ее отец родом из Англии. Она почему-то жутко стеснялась этого и при некоторых англичанах, особенно этой баронессе, могла вести себя натянуто.

– Я, конечно, не должна говорить вам… – кокетничала Этани, – но на церемонии, прямо перед открытием выставки с крем де ля крем современного искусства, гости увидят и все знаковые шедевры мировой классики. Прямо здесь, в Хайфе, представляете? – Этани смотрела победоносно, почти как байкер на железном коне на большой картине, висевшей за ней.

– Каким это, интересно, образом? – послышался голос Ханны.

– Есть догадки? Если это будет проходить на перекрестках всего мирового во Дворце искусств Хайфы, то …

Подруги посмотрели на британку вопросительно, Давид равнодушно и скучающе.

– Мы продемонстрируем картины на огромном экране в главном зале! Соединим прошлое и будущее в едином пространстве. – Этани ликовала, пусть и говорила почти шепотом.

– Да, я делала в Хайфе подобные интерактивные лекции еще несколько лет назад, – опять вклинилась Ханна. – Но от проекта пришлось отказаться. Для таких целей невероятно важна цветопередача, а экран все же искажает цвета.

– Думаю, он просто должен быть абсолютно белым, – неожиданно пробасил Давид.

– Дорогие мои, вы оба абсолютно правы. Но мы все, разумеется, продумали. Именно для Триеннале заказали специальное оборудование для чистки, или, ежели пожелаете, отбеливания экрана, покрытия специальным составом. Работы начнутся в конце недели. Вы даже можете приехать и попробовать историю на вкус, что думаете?

Лейла с Давидом с деланым энтузиазмом согласились. А Ханна тихо поблагодарила и отказалась. Видимо, ей и так было непросто быть здесь не в качестве главного организатора.