Путешествия Лейлы

– В чем-то ты права, конечно. Но при этом Ади – один из самых востребованных современных художников, – Ханна теперь как бы заигрывала с подругой, – и, кстати говоря, во многом благодаря тебе, моя дорогая. А кого волнует, настоящее это искусство или нет, когда так хорошо работают информация и продвижение, как ты там это называла, пиар?

Лейла не нашлась, что ответить, и Ханна продолжила:

– В целом для понимания замысла современного художника достаточно просто быть в курсе событий вокруг. А вот по достоинству оценить само произведение можно, только если знать историю искусств, и то не всегда.

Лейла все так же молчала.

– Давайте включим какую-нибудь музыку? – предложил Давид.

Глава 3

Пару недель Ханна была занята работой с крупным чиновником из соседней Трансиордании, тот собирал свою первую коллекцию европейского искусства. В редкие минуты с друзьями Ханна повторяла шепотом или нараспев про важного клиента, его грандиозную коллекцию и «огромный, неприлично огромный бюджет», но больше ничем не делилась, даже если друзья что-то спрашивали из вежливости. «Только бы успеть все закончить, пока какие-нибудь из соседних стран не перессорились опять, – причитала она. – А то эти арабы вечно тут что-нибудь друг с другом не поделят и начинают по очереди закрывать границы. Все же, что ни говори, без Британской империи порядка в мире стало меньше». Ханна позволяла себе иногда спорные замечания вроде этих, но почему-то любые слова у нее звучали очаровательно.

Без присмотра подруги Лейла и Давид, не сговариваясь, перестали ходить на мероприятия, спектакли и приемы, а все больше гуляли по деревянным дорожкам вдоль вечернего моря, подолгу беседуя.

– Давид, лайк, расскажи про меня … я … Ханна говорила, наверное, про мою … эм-м … ситуацию. Я помню обо всем лишь э тайни бит.

– Все в порядке, Лейла, без проблем.

– Так вот, может, расскажешь немного про меня раньше? Какая я? – Она перекрикивала море, старалась звучать уверенно, даже игриво. – Лайк познакомь меня со мной.

– Попробую. Ты всегда смелая и классная!

– Ну … спасибо.

– И очень добрая, – посмотрел на воду, помолчал немного, – и хорошая.

– М-м-м … спасибо, конечно, – слегка похлопала его по предплечью, – ай мин, может, что-то более конкретное? Мейби, какие-то случаи с нами вместе … Ты говори, если будет приходить в голову, ладно? И еще расскажи про себя, про свой дом …

– Договорились, я постараюсь! – обрадовался Давид и перешел на разговор об африканерах, как сильно те любят выезжать на браай и что его папа был большим чудаком и романтиком, назвал ферму Санрайз вилла.

– А что такое браай?

– О, браай обожают все африканеры. Браай, м-м-м. Обычно мы выезжаем куда-нибудь на природу или пляж и жарим мясо под маринадом с острыми специями. Без браай нас просто нет, мы все очень любим мясо.

– Понятно … интересно.

– Даже курицу мы считаем за овощи, потому что это не мясо.

– Вау, а в России, откуда я родом, мы тоже делаем такое барбекю – шашлыки. Только курятину любим, даже считаем за мясо. Ну, я так думаю.

В тот вечер Давид говорил о силе воды и ветра на берегу родной земли, о запахе океана – совсем не похожем на это море, не похожем вообще ни на что. О жизни на ферме в Африке в местечке со сказочным названием Иньязура и что боится, не отвык ли от нее. У его семьи там огромный дом и много земли, на которую ему предстояло вернуться уже хозяином. Давид учился на инженера в Париже, где они проводили когда-то много времени с Лейлой и Ханной. Несколько месяцев назад друг получил письмо: родители погибли в автокатастрофе, когда ехали из города ночью. Давид обещал отцу когда-то, что вернется и возьмет хозяйство на себя, поэтому сразу закрыл все дела в Париже и отправился домой, даже не окончив учебы. Ровным тоном Давид говорил, что ни разу не усомнился в решении, правда, задержался из-за них с Ханной в Палестине уже почти на месяц, а скоро ему надо плыть дальше.

– О, Париж! А Довиль? Может, ты слышал про Довиль?

– Это курортный городок на Ла-Манше, да? Я слышал, в Нормандии невероятные закаты. Только в последнее время среди французов уже не престижно отдыхать на том побережье – слишком много беженцев из Англии. Они просто бросаются на том берегу в воду и плывут, представляешь?

Рассказывал об английских пабах в Париже, куда по воскресеньям приходят британские эмигранты, даже старики с внуками в колясках. Говорил о странных французах, которые едят лошадей.

– Не знаю даже, говорить ли, но … я тоже обожаю лошадей! В смысле как еду. В Центральной Азии из мяса и жира конины делают колбасу «казы», ямми! Она особенно полезна для мужчин, кстати, – подмигнула, мол, раскрыла секрет, но тут же осеклась, не сказала ли чего лишнего.

Друг только рассмеялся. С ним, пожалуй, и правда можно расслабиться.

* * *