Путешествия на другую сторону света

Большие участки земли были засажены параллельными рядами сизаля, мексиканского растения, волокна которого используются для изготовления веревок. Каждый куст представляет собой устрашающую розетку из огромных мясистых побегов, из центра которой торчит высокая мачта с россыпью цветов. Но в основном на песке выросли лишь опунции и сухие безлистые колючие кустарники.

К югу от Амбалавау

Затем неожиданно произошла резкая перемена. По обе стороны дороги появились тонкие, без единой ветки стволы высотой десять метров. Каждый ствол был усеян шипами и опутан гирляндами овальных светло-зеленых листочков. Кончики некоторых стеблей венчали кисточки увядших коричневых цветов. Хотя эти странные растения напоминают кактусы, они совершенно не родственны им, а принадлежат к группе дидиерий, которые не встречаются больше нигде в мире, кроме этой части Мадагаскара.

Эти леса были местом нашего назначения, поскольку Жорж был уверен, что там мы найдем сифаков — лемуров, наиболее похожих на обезьян, первых созданий, которых мы искали.

Жорж предложил нам переночевать в деревне, которую он назвал Фу-так. Теперь, привыкнув к особенностям малагасийского произношения, я не удивился, увидев, что на карте эта деревня, расположенная к северу от города Амбувумбе, обозначена как Ифотака. Она находилась посреди зарослей дидиерий. Маленькая деревушка с крошечными прямоугольными деревянными хибарками расположилась в роще тамариндовых деревьев.

На следующий день рано утром мы отправились на поиски сифаков. Работать в лесу было не особенно приятно. Шипы дидиерий и колючих кустарников, которые росли между ними, цеплялись к одежде и впивались в тела. Во многих местах нам преграждали путь наполовину упавшие стволы, настолько запутавшиеся в подлеске, что переступить через них или пройти под ними было невозможно. Чтобы их обойти, нужно было прокладывать себе путь с ножом, чего мы не хотели делать из-за неизбежно производимого этим шума. Чтобы избежать их, часто нужно было долго идти в обход, из-за чего мы почти не могли держаться прямого курса.

Мы час прокладывали себе дорогу через густой неприветливый лес. Впереди в частоколе дидиерий я обнаружил просвет и с благодарностью двинулся к нему, надеясь найти достаточно открытое место, где можно было бы отдохнуть и подкрепиться.

Я медленно отодвинул кончиком ножа тонкую шипастую ветвь и собирался выйти на солнце, когда увидел в середине поляны три маленькие белые фигурки, стоящие рядом с низким цветущим кустарником. Они деловито срывали лепестки с куста и обеими руками запихивали их в рот. Я замер, и еще полминуты создания продолжали есть. Тут Жорж, подойдя сзади ко мне и не подозревая, что происходит, наступил на ветку. Когда она треснула, все трое животных оглянулись на нас и тут же ускакали, держа свои длинные задние лапы вместе, а короткие передние — перед собой, как люди, соревнующиеся в беге в мешках. Через несколько секунд они проскакали через поляну и исчезли в дидиериях.

Джефф Маллиган в лесу дидиерий

Джефф стоял у моего плеча, и мгновение мы оба молчали, не желая разрушать чары этого волшебного видения.

Жорж радостно рассмеялся. «Сифака, — сказал он. — Я же говорил, что они будут здесь, и мы еще увидим их снова, потому что они ушли недалеко».

Мы быстро прикрепили камеру к стойке, установили длинный объектив и последовали за ними в кусты. Собранное оборудование было не только очень тяжелым. Его было трудно нести сквозь заросли колючек, ножки штатива постоянно цеплялись за спутанные ветки. К счастью, нам не пришлось тащить его далеко, так как через несколько минут Жорж, который разведывал путь впереди, поднял руку. Как можно тише мы подкрались к нему. Он указал рукой, и там, посреди качающихся стеблей дидиерий, мы увидели белое пушистое пятно. Мы с Жоржем осторожно двигались вперед, отодвигая более тонкие ветки, чтобы позволить Джеффу бесшумно пронести свое оборудование.

Сифака

Наконец мы нашли удачную точку обзора, с которой мы могли получить относительно хорошую видимость. Сифака, висящая на верхушке стебля дидиерии, прекрасно знала о нашем присутствии, но, похоже, была не особенно встревожена. Возможно, она чувствовала себя гораздо менее уязвимой на высоте девять метров, чем на земле, когда впервые увидела нас.