Путешествия натуралиста. Приключения с дикими животными

В гараже, где Тим Вайнелл обустроил зверинец, нас поджидали сюрпризы: пока мы плавали по Бариме, друзья, жившие в разных частях Гайаны, переправили в Джорджтаун еще животных. Из Камаранга недавно на амфибии прибыла компания длиннохвостых попугаев и ручной красноголовый дятел — подарок от Билла и Дафны Сеггар. Тайни Мак-Турк прислал майконга и мешок со змеями. Все время, пока мы путешествовали, Тим не только с утра до ночи заботился о своих подопечных, но выпрашивал животных у местных жителей. Кое-кого нам подарил Ботанический сад. Один из его смотрителей передал пару собственноручно пойманных мангустов, стаи которых носились по окрестным лугам. Тим очень обрадовался этим зверькам, хотя, строго говоря, южноамериканскими их назвать нельзя: много лет назад плантаторы завезли мангустов в эти края из Индии, надеясь, что они остановят нашествие крыс, пожиравших сахарный тростник. Мелкие хищники быстро расплодились и вскоре заселили все побережье. Их ближайшими соседями были опоссумы, которые, как и кенгуру, носят детенышей в сумке. Мне очень хотелось посмотреть на этих зверей, едва ли не единственных сумчатых, обитающих за пределами Австралии, но при встрече меня постигло разочарование. Те двое, которых подарил Тиму зоопарк, напоминали скорее двух огромных остромордых, почти лысых крыс с длинными острыми зубами и омерзительными облезлыми хвостами. В нашей коллекции они занимали первое место по уродству. Тим, глумливо улыбаясь, сообщил, что без малейшего сомнения назвал их Дэвид и Чарльз.

Однако самым примечательным в этой компании было стервозное, хнычущее и ворчащее существо по имени Перси, цепкохвостый дикобраз, обладавший, как и вся его дикобразья родня, на редкость дурным нравом. Когда его пытались погладить, он гневно морщился, ощетинивался короткими иглами, угрожающе топал и злобно шипел, всем своим видом показывая, что с наслаждением цапнет каждого, кто посмеет к нему прикоснуться. Хваткий, покрытый мелкими щетинками хвост, которым Перси цеплялся за ветки, был изогнут крючком вверх; это, как ни странно, роднило нашего дикобраза с некоторыми мышами, что обитают в Папуа, а не с другими живущими на деревьях животными вроде мартышек, панголинов, опоссумов и четырехпалых муравьедов, у которых хвост загибается книзу.

Цепкохвостый дикобраз Перси

За счет подарков от друзей и приобретений, какие мы привезли из Баримы, наша коллекция заметно разрослась, однако в ней по-прежнему недоставало двух самых колоритных обитателей здешних мест. Во-первых, мы так и не встретили гоацинов, известных тем, что на каждом крыле у них расположены два пальца с когтями. У взрослых особей они, за ненадобностью, зарастают перьями, а вот неоперившимся птенцам помогают лазать по веткам вокруг гнезда. Если верить окаменелостям, птицы — прямые потомки древнейших рептилий. Живущие только по берегам южноамериканских рек гоацины с когтистыми крыльями своим строением это подтверждают.

Во-вторых, нам так и не удалось поймать ламантина — огромное, похожее на тюленя, добродушное млекопитающее, которое проводит жизнь, курсируя между морскими бухтами и устьями рек, в поисках водорослей. Чтобы покормить детеныша, самка ламантина вертикально приподнимается над водой и держит его у груди, нежно прижимая ластами. Если верить легендам, это зрелище настолько поразило первых мореплавателей, путешествовавших вдоль южноамериканского побережья, что они приняли невиданных зверей за русалок.

Нам рассказали, что оба существа встречаются в бассейне реки Каньо, которая протекает в сотне километров от Джорджтауна. На поиски у нас оставалась всего неделя, поэтому через два дня после возвращения мы, на сей раз поездом, отправились к устью Каньо, в городок с гордым названием Нью-Амстердам.

Гайана стала британской колонией только в начале XIX века. До этого несколько столетий здесь правили голландцы, и вдоль побережья сохранились отчетливые следы их пребывания. Железнодорожные станции именовались по названиям обширных сахарных плантаций, которые они обслуживали — Бетервервагтинг, Велдаад, Онвервагт. Сами плантации были обязаны существованием видневшейся слева плотине, которую голландские колонисты построили, чтобы превратить безжизненные солончаки в плодородные земли, а в разомлевшем от жары Нью-Амстердаме, что лежал на самом краю широкого устья реки Бербис, современные бетонные постройки и деревянные бунгало соседствовали с аккуратными белеными домиками — гордостью голландской колониальной архитектуры.

Мы решили, что разумней всего просить помощи у рыбаков, и отправились в гавань. У причала в легких деревянных лодках сидели компании африканцев и выходцев из Ост-Индии; они плели сети и о чем-то болтали. Желающих помочь в ловле «водной мамки», как называют ламантина местные жители, не нашлось, но все наперебой уверяли нас, что с таким делом справится только «мистер Кинг».