Путешествия в тропики за самоцветами

Название острова Ланка появилось очень давно, впервые оно было встречено в древнеиндийской литературе. Затем получило распространение сложное санскритское наименование острова — Синхаладвипа, которое мусульмане очень быстро превратили в Сарандиб, а европейцы в Серендип. Впрочем, еще раньше у древних греков и римлян этот остров получил название Тапробан. С XVI в. островом поочередно владели португальцы, голландцы и, наконец, с 1796 г. англичане, после которых за островом утвердилось данное голландцами название Цейлон. Так было до 22 мая 1972 г., когда на независимом острове Цейлон была провозглашена республика Шри-Ланка.

В аэропорту было достаточно жарко и как-то неуютно, поэтому я обрадовался, увидев в толпе встречающих молодого смуглого парня с наскоро сделанным плакатом, на котором было написано: UNDP (United Nations Development Program — Программа развития Организации Объединенных Наций). Пробраться к нему после краткого таможенного досмотра через толпу таксистов, наперебой предлагавших свои услуги, оказалось не так легко. И вот мы уже в машине. В Шри-Ланке мне предстоят серьезные переговоры с руководством Геологической службы страны, Государственной горно-рудной корпорации по графиту и Государственной корпорации драгоценных камней о возможном научно-техническом содействии со стороны Программы развития ООН. Особо заманчивой является третья организация. Ведь Шри-Ланка как источник разнообразных самоцветов пользуется мировой известностью. Может быть, удастся посмотреть какие-нибудь месторождения самоцветов. Это было бы замечательно.

Тридцать километров машина почти бесшумно мчится по хорошему шоссе, с обеих сторон которого тянутся сплошные рощи кокосовых пальм, в которые местами вклиниваются густые пушистые заросли бамбука. Иногда, на повороте, ветви этого растения внезапно загораживают солнце, и тогда возникает ажурный теневой рисунок, напоминающий штриховые изображения бамбука на полотнах стилизованной китайской живописи.

Шофер предлагает мне остановиться не в отеле, а в пансионе. «Как дома», — уверяет он. И после сутолоки делийских отелей мне действительно захотелось в какой-нибудь тихий пансион. Согласие получено, вот мы въезжаем в Коломбо и вскоре сворачиваем к двухэтажной вилле, утонувшей в зелени и ярких цветах. Нас встречает пожилая очень интеллигентного вида хозяйка сингалка, сразу же сажает в кресло около круглого столика и угощает отличным цейлонским чаем. Жарко и влажновато, после первого глотка чая мгновенно с ног до головы покрываешься потом. Но тут же приносят переносной большой стоячий вентилятор. Становится полегче. Теперь можно и поговорить. В подобных беседах, обычно неторопливых и обстоятельных, всегда узнаешь много интересного и не только о собеседнике, но и о стране, куда ты только что приехал, о ее обычаях, людях, природе.

Первая информация, которой я обогатился, сидя за чайным столом, были сведения о цейлонском чае. Оказалось, что качество чая на Шри-Ланке зависит от высоты, на которой этот чай произрастает. На высотах до 750 м над уровнем моря растет чай третьего, или, как его называют на острове, рядового, сорта. Между высотами 750 и 900 м произрастает чай второго, или «среднего», сорта и, наконец, чай высшего сорта возделывают на высотах выше 900 м над уровнем моря. Вкус одного и того же сорта чая может существенно меняться в зависимости от погоды, и, чтобы добиться стандартного вкуса у каждого сорта чая, опытные дегустаторы производят смешивание разных партий, добиваясь устойчивого тонкого букета, являющегося замечательным свойством различных сортов цейлонского чая.

Вилла окружена тропическим садом с таким множеством цветущих кустов и деревьев, что просто глаза разбегаются от этой южной роскоши. Невдалеке в зарослях геликонии среди багряно-красных гроздьев сочных соцветий копошился пожилой, очень загорелый садовник с серебристым ежиком редких волос, длинными седыми усами и внимательными добрыми глазами. Направляюсь к нему, с тем чтобы поспрашивать названия незнакомых мне цветущих растений. Попытка эта оказывается бесполезной. Садовник знает только сингалезские названия растений, а это для моего натуралистского багажа все же лишний груз.

Но тут я замечаю на шее у старого садовника подобие крупного кулона, висящего на толстой цепочке из белого металла с крупным молочно-белым камнем, мерцавшим и переливавшимся в лучах уже заходящего солнца. Что бы это могло быть? Опал? Но такие крупные опалы на Шри-Ланке, по-моему, не известны. Нет, это же лунный камень, столь типичный для россыпей Шри-Ланки.