Путешествия в тропики за самоцветами

Между тем один за одним партнеры вскрывали все новые и новые занорыши, один больше другого. В конце октября при подчистке очередного занорыша была вскрыта трещина, ведущая в новую большую камеру. Просунув руку, Дин моментально вытащил оттуда друг за другом два чудесных кристалла размером с чайный стакан. После этого было решено приостановить работу в ожидании прибытия приглашенного районного геолога штата Мэн и его помощника. Им было разрешено залезть рукой в новый занорыш и достать по паре кристаллов самолично. В результате оба геолога настолько разволновались, что стоило большого труда уговорить их покинуть камеру и вылезти наверх. Мак Криллис даже точно не мог сказать, какое количество кристаллов извлекли из этого занорыша. «Что-то очень много. Их вытаскивали целый день», — вспоминал он. Работали часто лежа на спине под струйками холодной воды, сочившейся из трещин в потолке камеры. Чем дальше внедрялись в каменное тело пегматита, тем кристаллы турмалина, казалось, становились больше, и качество их лучше. За этим занорышем оказался следующий, еще больший.

Представьте себе пещеру почти пять метров длины и около двух с половиной метров высоты, стены которой выложены белоснежными гребенчатыми сростками кристаллов альбита, друзами кристаллов дымчатого горного хрусталя и все венчающими яркими столбчатыми кристаллами многоцветного турмалина, размером по двадцать и более сантиметров по длинной оси. Если зажечь в такой пещере шахтерскую лампу, то покажется, что находишься в сказочной комнате, стены которой играют разноцветными бликами, многократно преломляющимися в чудесных кристаллах и отражающимися от мириадов сверкающих граней. Естественно, что очистка такого колоссального занорыша потребовала много времени и труда. Все были измотаны до последней степени, но воодушевление находками поддерживало работоспособность.

Между тем слухи о необычном, удивительно богатом месторождении цветных турмалинов уже распространились далеко за пределы штата Мэн. Не было и дня, чтобы не появился какой-либо именитый гость из числа известных ученых-минералогов, музейных работников или представителей Геологической службы. Наиболее интересные камеры фотографировали до того, как приступить к очистке.

Добыча продолжалась. В течение 1973 г. было вскрыто еще 8—10 занорышей, не столь крупных, как в предыдущем году, но содержащих турмалины хорошего ювелирного качества. Затем успех стал приходить все реже и реже. Это обычное явление при добыче самоцветов из пегматитов. Никто никогда точно не знает, когда же придет долгожданная удача и тонкая трещинка-«проводничок», чуть заметная в плотном каменном теле пегматита, расширится и превратится в карман-занорыш, содержащий прозрачные яркие кристаллы самоцвета. Иногда недели и месяцы проходили в ежедневном изнурительном труде без всякого результата. И когда всех уже начинало охватывать отчаянье, в «проводнике» вдруг начинали появляться чешуйки фиолетовой литиевой слюдки — лепидолита, указывающие на близость занорыша.

Нужно сказать, что с течением времени занорыши встречались все реже, и компаньоны много времени отдавали обработке уже добытого материала. Была организована небольшая ограночная мастерская, и «Плюмбаго Майнинг компани» стала поставлять на рынок самоцветов первоклассные зеленые и розовые турмалины, часто происходившие из одного и того же двуцветного кристалла.

За день-два до нашего приезда после долгого перерыва был обнаружен небольшой занорыш, и хозяева, по-видимому, предупрежденные о приезде гостей, не торопились его вскрывать, желая продемонстрировать перед заезжими минералогами немеркнущую славу своего Ньюри.

На следующий день, забравшись после завтрака в автомобиль, мы выехали из городка в направлении ближайших залесенных холмов и остановились у начала боковой каменистой дороги, полого поднимавшейся по склону холма. Уже с поворота вдали в конце дороги, вскоре превратившейся в широкую тропу, были видны белые, резко контрастирующие с окружающей зеленью холмов отвалы породы, вынутой при разработке месторождения. Добравшись до них, мы в первую очередь занялись выискиванием и внимательным осмотром все еще эффектных образцов, тут и там встречавшихся в белой кварцевой и полевошпатовой дресве. Мне даже посчастливилось найти кусок поллуцита — очень редкого минерала цезия, который, как я прочел в журнале перед поездкой, был встречен ранее в Ньюри. Забравшись на отвал, мы увидели то, что осталось на поверхности от пегматита Ньюри. Из снежно-белого крошева дробленой породы, сверкающего под солнцем от множества пластинок слюды, выдавалось вверх подобие каменной арки остаток кровли одного из последних крупных занорышей. На ее внутренней поверхности еще сохранились гребешки белого полевого шпата, кое-где окружавшие обколотые остатки кристаллов горного хрусталя.