Путеводитель ботаника по ядам и вечеринкам

Доктор Генри кивнул, допил ликер и с важным видом повернулся к бутылкам за новой порцией. Он по-прежнему смотрел на нее, но уже более мутным взглядом. Сколько он выпил? Должно быть, достаточно, чтобы она могла начать разговор.

– Для экспедиции нужно подготовить столько всего! Даже не представляю, как вы справляетесь со своими обязанностями, да еще успеваете заботиться о вашей несчастной жене. Я присутствовала на вечеринке, когда ей стало плохо, – печально произнесла Шафран, невинно распахнув глаза.

Доктор Генри нетерпеливо фыркнул и отвернулся к окну.

– Да, это было непросто. Я даже не могу навестить ее без… – Он прочистил горло и сделал еще глоток. – Но это не имеет значения. Подготовка к экспедиции продолжается. Мне нужно работать.

Шафран поерзала на стуле, пытаясь разглядеть его лицо.

– Полагаю, это непосильный груз – пытаться все уладить перед отъездом. Организовать уход за вашей женой, собрать оборудование и припасы, разобраться с финансами…

Доктор Генри осушил стакан и со звоном поставил его на полку, отчего стеклянные панели задрожали, а Шафран подпрыгнула.

– Извините, доктор Генри, я не имела в виду… – поспешно пролепетала она.

– Нет, нет, – прохрипел он, растерянно оглядывая комнату. – Она так и не очнулась после того проклятого напитка. Я не знаю, что делать. Бедная девочка в коме, а я уезжаю… – Он оборвал себя на полуслове и судорожно сглотнул.

Шафран растерялась. Доктор Генри оказался на удивление эмоционален при упоминании жены. Он даже не услышал ее очевидного намека на хищение средств.

Дрожащей рукой он снова наполнил стакан, его лицо омрачилось.

– Я не хотела вас расстраивать, доктор Генри. Ваша жена наверняка была бы рада, что вы продолжаете свое дело, – тихо произнесла Шафран, понимая, что сморозила чушь. Она понятия не имела, хотела ли миссис Генри, чтобы ее муж путешествовал и исследовал мир.

Он залпом допил виски и печально уставился на дно стакана.

– Я просто хочу… Понимаете, я просто хотел всем этим заниматься. Исследовать дикие уголки мира, находить сокровища…

Его голос звучал так потерянно, что Шафран встала и мягко подвела его к креслу.

– Пожалуйста, не расстраивайтесь. Я уверена, что скоро она выздоровеет и радостно встретит вас, когда вы вернетесь из Бразилии.

– В том-то и дело, – сказал он надломленным голосом и опустился в кресло. – Что не встретит.

– Что вы имеете в виду? – осторожно спросила Шафран.

– Как раз перед тем вечером она передала мне бумаги, – простонал доктор Генри. – Синтия… она собирается со мной развестись.

Шафран изо всех сил пыталась скрыть свое потрясение, вызванное как известием о разводе, так и искренним страданием доктора Генри. Чтобы чем-то себя занять, она взяла его стакан и наполнила его. Доктор Генри сидел, закрыв лицо руками. Она совсем не ожидала, что эта встреча пройдет таким образом.

Он опустил руки и одним глотком осушил стакан. Она снова похлопала его по плечу.

– Она попросила развод как раз перед экспедицией?

Прищурившись, он посмотрел на нее, и его красивое лицо исказила гримаса боли.

– Она всегда поддерживала меня, даже несмотря на то, что я плохо с ней обращался. Вечно гнался за юбками… – Он со стоном ударил руками по столу и уставился в пустоту. – Комитет. Вот почему она была здесь. О, боже! – пробормотал он и с глухим стуком ударился головой о стол.

– Все в порядке, я уверена, что она поправится. – Шафран неловко похлопала его по плечу. – А как насчет комитета?

– А вдруг… – его голос снова дрогнул, – она умрет?

Он уткнулся лицом в руки, его огромные плечи сотрясали рыдания. Шафран сидела тихо. Он напился и плакал; что, если попробовать задать ему еще несколько вопросов?

Шафран откашлялась.

– А… ваша жена знала о мисс Эрмин?

– Эрис? – Он поднял голову и посмотрел на нее, словно вдруг вспомнил, что находится в кабинете не один. Его глаза покраснели. – Я не знаю, не знаю, была ли она в курсе. На вечеринке она здорово рассердилась; у нее был такой взгляд… Эрис… она с вами говорила? – Шафран уклончиво пожала плечами. – Я надеялся, что… после столь долгого отсутствия… она забудет. И Эрис тоже – что она забудет обо мне. Она так молода. – Он снова закрыл лицо руками. Шафран сидела и старалась не смотреть, как он плачет. Ей показалось, что он пробормотал: «Что я наделал?» – но она не была уверена. Через мгновение его голос окреп, и она услышала: – Ну и хорошо, пусть все знают, что я никчемный муж. Если Синтия очнется, она меня никогда не простит.

Размышляя вслух, Шафран сказала:

– Похоже, вы очень переживаете за жену. Что мешает вам стать хорошим мужем?

– Я не знаю, не знаю, – пробормотал он и снова уронил голову на руки.

– Вы могли бы извиниться, когда она придет в себя, – предложила Шафран.

Доктор Генри ничего не ответил. Услышав его храп, Шафран вздохнула и оглядела кабинет, гадая, что бы стало с ней, если бы она встретила известного повесу. Она осторожно вытащила из его ослабевшей руки стакан и поставила на стеклянную полку. Осознав, какой случай ей выпал, она боком подкралась к столу и выдвинула ящик, чтобы вернуть письма, которые недавно взяла.