Путевые впечатления. В России. Часть первая

Петр приезжает туда на две недели раньше своих послов и сначала поселяется в доме Ост-Индской компании, но, чтобы не быть, как ему кажется, слишком на виду, вскоре перебирается в небольшой домик на верфях адмиралтейства. Затем в одежде лоцмана он едет в Саар-дам и под именем мастера Питера поступает на службу к корабельному строителю.

Время от времени он отлучается в Амстердам, чтобы заняться анатомией у Рюйша и физикой у Витсена.

Мы уже рассказали о поездке царя в Англию, знакомстве с Вильбоа и о том, каковы были последствия этого знакомства в отношении императрицы Екатерины.

И вот, находясь в Англии, царь узнает, что стрельцы, которых он удерживал на Украине, взбунтовались, подстрекаемые царевной Софьей, покинули свои гарнизоны, двинулись на Москву и оказались разбиты Гордоном в двух стычках.

В первой они оставили на поле боя семь тысяч убитых, а во второй восемь тысяч из них сложили оружие.

Петр был вне себя от радости: итак, грозное ополчение полностью разгромлено. Он устремляется в Москву. Но каким же образом из тридцати пяти — сорока тысяч стрельцов осталось всего семнадцать — восемнадцать тысяч?

Они были истреблены в результате хитроумного расчета Петра.

Прежде всего, в сражениях с турками стрельцов неизменно ставили в первые ряды как лучших солдат, и поэтому их было убито более чем достаточно. Правда, офицерам полагалось пополнять свои части, но Петр, обычно весьма строгий к соблюдению правил, закрывал глаза на то, что ряды этой привилегированной гвардии поредели, а поскольку командирам по-прежнему выдавалось жалованье на сорок тысяч человек, хотя на самом деле личного состава оставалось не более семнадцати-восемнадцати тысяч, они не считали необходимым быть в этом отношении щепетильнее самого государя.

И потому на место выбывших стрельцов никого не набирали.

Петр так спешил на обратном пути, что он въехал в Москву через одну из городских застав в то самое время, когда пленных стрельцов вводили туда через другую. Представился случай раз и навсегда покончить с этими разбойниками, и царь не упустил его.

Он приказал вести судопроизводство по процедурам, применявшимся в отношении убийц.

Две тысячи стрельцов были приговорены к повешению и пять тысяч — к отсечению головы.

Казнь длилась всего один день. Петр отличался изобретательностью в делах такого рода.

Вот как все это свершилось.

Семь тысяч осужденных собрали на площади, обнесенной частоколом, в кругу которого возвели двести виселиц.

На каждой можно было повесить десять человек одновременно.

Царь сидел на троне; возле него, на ступенях трона, расположились все князья, вельможи и придворные.

Стрельцов выводили по десяткам, и царь сам их пересчитывал. Затем на приговоренных накидывали петли и выводили десять следующих.

Царь вел счет таким образом до двух тысяч.

К одиннадцати часам утра эта первая часть казни закончилась.

Приступили ко второй, то есть к отсечению головы.

Приготовления и тут велись с такой же тщательностью, так что самому умелому театральному постановщику нечего было бы в них исправлять.

Напротив виселиц поместили не отдельные плахи, а бревна, положенные на подпорки, которых было достаточно много, чтобы на каждом бревне можно было обезглавить сто приговоренных.

Царь велел вывести первых сто стрельцов и этой сотне отрубил головы собственноручно. Обучаясь плотницкому делу, Петр овладел искусством орудовать топором. Продемонстрировав свое умение, он велел раздать сто топоров своим приближенным.

— Теперь ваша очередь, — сказал государь, обращаясь к ним. — Я свое дело сделал, делайте и вы свое.

Там находились генерал-адмирал, великий канцлер, Ментиков, Апраксины, Долгоруковы; быть может, кое у кого из них дрожали руки, но ни один не осмелился ослушаться. После того как каждый отсек по десять-двенадцать голов, царь смилостивился и разрешил передать топоры солдатам, которые завершили дело, но по-прежнему на глазах у царя и его придворных.

Пощады удостоился лишь один стрелец.

Это был красивый молодой человек лет двадцати двух, по имени Иван и по прозвищу Орел.

Подходя к плахе, он споткнулся о тело, преграждавшее ему дорогу.

— Ну-ка, пропусти меня, — сказал он, отталкивая труп ногой, — сейчас мой черед.

Это хладнокровие поразило Петра.

— Помиловать его! — закричал он солдату, который уже занес топор над головой Ивана.

И топор застыл в воздухе.

Но это было не все: Петр зачислил Орла солдатом в свой пехотный полк.

Стрелец дослужился до офицерского чина и, следственно, получил дворянство.

Его сын Григорий, генерал и губернатор Новгорода, имел пятерых сыновей: Ивана, Григория, Алексея, Федора и Владимира.

Это и были пять братьев Орловых.

Григорий был любовником Екатерины и едва не стал ее мужем.

Алексей был убийцей Петра III и героем Чесменской битвы.

Таким образом, одному из потомков стрельца, спасенного Петром Великим, суждено было сделать Великой и Екатерину!

Вместе с молодым Орлом пощадили еще трех стрельцов, но лишь на время и для того, чтобы позже подвергнуть их казни еще более ужасной.