Путевые записки эстет-энтомолога

Увидев метаморфозу со стопой, я испытал нечто вроде сожаления. Сустав мне раздробили железные челюсти браконьерского капкана на Элиобере, где я охотился за экзопарусником Limbus subtilis , местный хирург, оперируя в полевых условиях, вставил искусственный шарнир, и уже через неделю я смог нормально ходить, а через две – бегать, ничем не уступая другим участникам экспедиции (тогда я ещё участвовал в многолюдных сафари, но уже давно рыщу по Галактике как волк-одиночка…). Позже, в реабилитационном центре восстановительной хирургии на Каллиопе, мне предложили регенерировать сустав, однако я наотрез отказался, так как процедура регенерации и последующее привыкание к выращенному суставу занимали около двух лет, а искусственный ничем не уступал естественному.

Замена сустава вроде бы подтверждала версию о невозможности моего совместного с протезами телекинеза, однако в неё никак не вписывались перенесенные одежда и обувь, а в противовес им – исчезновение снаряжения из карманов. На вторую же версию можно было списать всё, так как цели и задачи сивиллянок были по-прежнему неясны. И вряд ли когда-нибудь разъяснятся.

Так и не придя ни к какому выводу, я неторопливо обулся. Трава подо мной была излишне хрупкой, но не вялой, листья и стебли сочными, налитыми. Нет, отнюдь не осень царила на Сивилле. Цвет травы и запах прели невольно наводили на подобный вывод, но на основе земных стереотипов о чужом мире судить нельзя. Знать бы ещё, не пытаются ли сивиллянки судить обо мне по своим меркам? Как бы не оказаться, согласно пророчеству монаха Барабека, «жуком на булавке» в их коллекции…

«Про волка разговор, и он тут как тут» – кажется, так гласит славянская поговорка. Не успел я подумать о сивиллянках, как одна из них сконденсировалась из воздуха метрах в семи от меня. В солнечно-жёлтом балахоне, скрывающем фигуру и руки, с лицом мадонны, она зависла в нескольких сантиметрах над травой и посмотрела мне в глаза долгим понимающим взглядом. Будто знала обо мне всё и всё заранее прощала.

«Если бы такую встретил на Земле – женился», – попробовал съёрничать про себя, чтобы как-то воспротивиться её чарам. Но, кажется, чары всё же меня достали. Отнюдь не показалось ёрничанье забавным – чем дольше смотрел в глаза сивиллянки, тем более правдоподобной представлялась фраза.

– Здравствуй, Бугой, – тихо сказала сивиллянка, не открывая улыбчивого рта. Ни одна мышца не дрогнула на её лице, только показалось, что проникновенный взгляд пыхнул голубым светом и перевернул мне душу.

– Здравствуй… – сказал я, сцепивши зубы и пытаясь усилием воли противиться её парапсихологическому воздействию. В какой-то степени это удалось, и слово «богиня» так и не сорвалось с губ.

Мне показалось, что она пытается ненавязчиво проникнуть в моё сознание, и я, сконцентрировав волю, напрягся из последних сил, чтобы не допустить в свои мысли никого постороннего. Будь по-прежнему на голове экранирующая сетка, я бы легко с этим справился, сейчас же приходилось напрягаться до потемнения в глазах. И вряд ли бы что получилось, но неожиданно давление на мозг исчезло, и я понял, что попытка овладения мои сознанием отменяется. И почему-то был уверен, что больше никогда не повторится.

– Вот и осуществилось одно из твоих желаний – ты на Сивилле, – сказала сивиллянка. – Ты доволен?

– Нет, – твёрдо сказал я, вытирая испарину со лба. Нелегко далась борьба за свободу сознания. Но этого мне было мало – не для того сюда прибыл, чтобы заниматься мыслеборьбой.

– Почему?

Вопрос прозвучал задушевно, участливо, но я понимал, что неискренне. Знала она всё: что было, что есть и что будет. Видела прорицательница наперёд предстоящий диалог. Однако я не знал будущего и отступать не собирался.

– Потому, что со мной нет ловчего снаряжения. Помоги доставить сюда контейнер.

– Он тебе не понадобится, – возразила она, точь-в-точь повторяя слова суперкарго фотонного корабля. – Ты без него найдёшь здесь то, что ищешь. То, ради чего ты сюда прилетел.

– Экзопарусника? Как же я его поймаю без ловчих снастей?

– А ты уверен, что ищешь именно его?

Она снова не открыла рта, и тогда я впервые подумал, что сивиллянка свободно читает мои мысли и уже давно обосновалась в моём мозгу. Впечатление состоявшейся мыслеборьбы и моей победы, скорее всего, было самообманом, чтобы успокоить бунтующее сознание.

– В своих желаниях и стремлениях я конкретен, – жёстко отрубил я.

Но сивиллянка лишь загадочно усмехнулась.

– Не всё так просто, как тебе кажется, – прозвучал в голове её голос. – Хочешь узнать свою судьбу?

А вот этот вопрос разозлил меня до крайней степени. Прорицательница, чёрт тебя побери! Не надо путать меня с идиотами, которые прилетают на Сивиллу ради столь никчемного желания.

«Если ты умеешь читать мои мысли, то ты знаешь, чего я хочу», – зло подумал я.

– Знаю, – сказал голос. – Это ты не знаешь.

– Хотеть, но не знать, чего хочешь, удел душевнобольных, – отрезал я.

– Смотря что понимать под душевной болью, – загадочно переиначила она.

Я не нашёлся, что ответить. Диалог пошёл по пути, который был мне крайне неинтересен.