Путевые записки итальянских путешественников XIV в.

И пришли мы к церкви Святой Екатерины в день святого Симона[106],октября в двадцатый день, и было это в пятницу, и там отдыхали мы весь тот день, а потом в воскресенье утром пошли мы по тем святым местам, как далее расскажем, когда будем вспоминать о всех милостынях за морем. Потом по прошествии четырех дней мы оставили Святую Екатерину, и было это ноября во второй день, в среду, и шли пустынею об он пол в продолжение двенадцати дней, не встретив ни разу ни дома, ни крова, ни дерева, где бы можно было малость передохнуть в прохладе в полдень. И так, идучи в продолжение десяти дней, пришли на величайшую равнину, туда, где величайшее множество мелких гор белого и тонкого песку, и высоки сказанные горы почти в половину ручного вержения; и когда ты взберешься на одну и сойдешь вниз, и перед тобою маленькая площадка, шириною, быть может, в тридцать локтей, и потом взбираешься на другую и сходишь, и так идешь целый день. Эти ровные места, что между этими горками, выметены и вычищены словно ладонь, и все это делает ветер; и все эти равнины прямы, словно веретено, и длиною каждая во много дней [пути]: подобно же и песчаные те горы прямы и во много дней [пути] длиною.

Когда окажется там человек и ветер поднимется, можешь счесть, что окончил ты свое путешествие, потому как столь силен вихорь и мгла от того песку, что всякий человек задохнется в нем. И как это ни вышло, но случилось, что в четверг, ноября десятого дня, в канун святого Мартина, толмач, который был у нас провожатым, и те, что вели верблюдов, потеряли дорогу среди этих песчаных гор, и весь день шли мы, сворачивая и сюда и туда, и когда настал вечер, в двадцать три часа, мы стали привалом, то есть развьючили на одном из этих ровных мест наши ноши, и там ночевали. Это плутание затеял толмач нарочно, чтобы нас ограбили. И когда все ноши были развьючены, он сказал двум из слуг, что вели верблюдов: ступайте, ищите торную дорогу. С тем они и ушли, и один взял право, и другой влево; и наконец, поздно уже, один вернулся и сказал, что не сыскал дороги. Подумай же, что мы о себе чаяли, потому как съестного припасу стало уже нам не хватать: и вот к Ave Maria[107] вернулся другой, и сказал, что сыскал дорогу; чему мы весьма возрадовались по причине сказанного. И вот утром еще до свету оставили мы сказанное место, идучи по величайшей жаре; и там около часа ноны увидали мы, приближаются люди, конные и пешие. И когда они подошли к нам, слуги их, что были пешие, подхватили под уздцы наших верблюдов, а верховые не пропускали нас; и под конец и насилу, и полюбовно, должны мы были дать отступного золотых пятнадцать дукатов, да еще они уворовали у нас всякого, что мы оценили в золотых шесть дукатов, так что всего отняли они у нас двадцать один золотой дукат; и было это в день святого Мартина, в среду, ноября в 11 день.

Потом ушли мы от них, и идучи сказанной пустынею, прибыли в город Газзеру в субботу ноября в четырнадцатый день около вечери. Это тот самый город, где Самсон снял городские ворота с петель, и унес их прочь от города на плечах за много миль на некую гору, и еще видно место, куда он их положил; и в городе был тот дворец, куда был приведен, когда был схвачен, сказанный Самсон, когда тамошние жители схватили его наконец; и бывши ему в сказанном дворце, обхватил он этот столп и повалил его, так что весь народ, что был в сказанном дворце, погиб под ним, и погиб так же там и Самсон с ними вместе. Это то место, где Самсон побил ослиною челюстью много тысяч Филистимлян; и многие иные великие деяния совершил Самсон в сказанном городе. Это весьма прекрасный город и великий, и у него прекраснейшие угодья и благородные земли, хорошо родящие всяческие плоды. В этом месте и по всему краю вокруг величайшая и безмерная жара, как зимою, так и летом.

В этом городе Газзере мы были семь дней: этот город в точности на границе между Сирией и Египтом, и весьма хорошо торгует, потому что весьма хорошо расположен и на равнине. И те города, что будут названы здесь следом, все на границе и невдалеке, как вы услышите. Вот пять городов[108] Филистимлян: первый зовется Рама, либо Гатта, второй Скалон, третий Эздотто, четвертый Экрон, пятый Джаффа.