Путевые записки итальянских путешественников XIV в.

Теперь, намереваясь рассказать о благородстве города Дамаска, скажу, что велик он как Флоренция, скорее более, нежели менее, считая внешние предместия. Сказанный город хорошо расположен, и три стороны на равнине, четвертая идет по склону, который выше, нежели гора Сан Миниато во Флоренции; а над этим склоном высочайшие горы, таковые, что всегда во всякое время на них снег, как летом, так и зимою: говорят, что дьявольским искусством они его там держат. Еще видно на одной из этих гор над Дамаском на полгоре дом, где совершилось первое человекоубийство, то есть, когда Каин убил Авеля, брата своего; стены города Дамаска хорошо сложены и доброго камня, и высоки в добрые тридцать локтей со многими круглыми башнями, и будет от одной башни до другой, быть может, около двадцати пяти локтей, и потом еще впереди у них есть выносные стены, высокие в добрых двадцать локтей или более, и на сказанных выносных стенах башни, круглые и толстые, как на главных, и рвы у них, широкие в добрых шестнадцать локтей или более, и хорошо выложенные камнем. Вокруг Дамаска прекраснейшие сады, в которых родятся какие только ты ни пожелаешь плоды, и когда они в зелени, так она густа, что солнце сквозь нее пробиться не может; и потому мужчинам и женщинам в них великое удовольствие. Еще в сказанных садах величайшее количество роз, столько, что ежегодно выделывают там многие тысячи коньев[110] розовой воды, и она самая лучшая в мире; и воистину, великое удовольствие смотреть на эту равнину в этих прекраснейших садах.

В самом городе прекраснейший замок, строенный из прекрасных камней, с высочайшими башнями и высочайшими стенами, и величайшие там рвы с проточной водою. Стены просторны, и внутри сказанного замка пятьсот домов; нет сомнения, прекрасная вещь на вид и крепкая. Теперь, желая рассказать о благородстве дамасской торговли,— невероятно это тому, кто не видал этого своими глазами, столь превеликое множество купцов и ремесленников по всему городу, и внутри, и снаружи. В предместьях пяди земли нету, чтобы не было лавки. И там найдешь всякого рода вещь, что ты только ни сумеешь пожелать или спросить: лучшие там вещи в мире, и самые знатные и богатые товары, до того, что осматривая город, столько там богатых и знатных и тонких товаров всякого рода, будь у тебя деньги хоть в голенях ног, без сомнения, разбил бы ты их себе, чтобы купить эти вещи, потому что не сумел бы ты умом вообразить себе такой вещи, которой не было бы там и чтобы не была сделана так, как нужно. Там выделывают великое количество шелковых тканей всяческого вида и цвета, и самых красивых, и из лучших в мире. Еще там выделывают величайшее количество боккаччинов, из самых прекрасных в мире, до того, что кто увидит самые тонкие, и не будет этот человек совершенным знатоком, подумает он, что это шелк, столь они претонки, и лучисты, и нежны, и прекрасны. Еще там выделывают великое количество тазов и мисок желтой меди, и поистине кажутся они золотыми, и затем по сказанным тазам и мискам делают личины, и листие и иные работы серебром, так что прекраснейшая это вещь на вид.

И так во всяком искусстве есть там совершеннейшие и великие искусники, и воистину порядок, который заведен между ними, есть прекрасное и благородное дело, потому что если отец у них будет златчик, дети никогда не смогут заниматься другим ремеслом, кроме как этим, и так от потомка к потомку, так что поневоле должно быть им совершенными искусниками в своих искусствах. Далее, их лавки столь хорошо устроены, и содержат они их столь чисто и опрятно, что великое удовольствие видеть, и все они полны товаром и набиты; и чем более они его продадут, немедля достанут новый, потому что есть у них склады, и дома их, где они живут, полны товарами.

Воистину, захоти кто рассказать о множестве товаров, каковое в Дамаске, вышло бы великое смущение тому, кто взялся бы описывать, и гораздо много большее тому, кто не видал своими глазами. И ежели еще говорить, сколь много у них ремесел и каковы бывают вещи, было бы слишком долго рассказывать. Говорят Христиане, которые в том сведущи, что воистину все Христианство на целый год можно было бы удовольствовать товарами, каковые в Дамаске. Теперь подумайте, что за знатное дело было бы увидеть сейчас это своими глазами; язык не сумел бы выговорить, ни сердце подумать. В сказанном городе живет величайшее множество народу, так что улицы Дамаска так всегда набиты народом, как бывает на гоньбе святого Иоанна во Флоренции, или же того более, если можно сказать более. И в летнюю пору, когда бывают свежие плоды, держат они их в корзинах, а поверх сказанных плодов кладут белейший снег, так что плоды столь свежи, что одна сладость есть их.