Путевые записки итальянских путешественников XIV в.

От Газзеры до Рамы один день, и от Газзеры до Скалона полдня, и от Газзеры до Эздотто полдня, и от Газзеры до Экрона полдня, и от Газзеры до Джаффы полтора дня; и все эти города близь взморья или на взморье. Воистину, это прекраснейшая страна, и великий грех, что владеет ею этот гадкий народ. И покуда мы были в Газзере, большую часть времени были мы в доме, потому как непривычно им видеть нам подобных, и чинят они нам великие поношения. И вот, однако, должно было нам однажды явиться к адмиралу города. Оказавшись пред лицом его, должно было нам коленопреклониться и целовать землю: потом должно было нам пойти к ихнему епископу. Этот встретил нас охотно и приказал подать нам пития, и кормил нас, и так провел малое время с нами. Отбыли мы из Газзеры в пятницу ночью ноября в восемнадцатый день, и шли при величайшей жаре; и вечером пришли на постой в одно прекрасное селение, которое зовется Абитуджа. У этого селения прекраснейшие угодия с великим множеством прекраснейших олив.

Потом в субботу утром мы отбыли, и пришли почти к ноне в одну крепость, которая называется Хеврон, прекраснейшая крепость и большая, и кто говорит, что это город; там в одной прекраснейшей мечети есть гробница, в которой тело Авраама, и Исаака, и Иакова, и их жен. И весь этот день мы пробыли в сказанной крепости, ходили и смотрели. Она хорошо расположена, у нее прекрасные угодия и добрые земли. Потом в понедельник утром ноября в двадцать первый день мы отбыли, и вечером пришли в Вифлеем, где родился господь наш Иисус Христос. Этот город в большом запустении, а встарь был весьма велик: ныне он весьма мал, менее, нежели Прато, и дома в нем большею частью неказисты. У него, все же, весьма прекрасные угодья, со множеством олив, и земля там, по правде, не равнина, а как у нас, все спуски да подъемы. В сказанной стране, прежде чем войти в Вифлеем, есть водовод из лучших в мире: это прекраснейшая работа, потому что стоил труда, и идет вкруг многочисленных гор, и под конец приходит в Иерусалим; так что от начала водовода до конца от тридцати до тридцати пяти миль, и все время этот водовод при дороге, ибо редко от нее уходит. И великое это прохлаждение путникам, которые могут часто освежаться.

Мы вышли из Вифлеема ноября в двадцать второй день и в тот же день добрались около ноны в Иерусалим, и в сказанном городе пробыли одиннадцать дней. Далее мы расскажем о благородстве мест оставления грехов, а сейчас поговорим о благородстве его земли. Скажу, что Иерусалим весьма хорошо расположен, потому как откуда ты ни идешь, должно тебе подниматься, особливо же от трех сторон. От четвертой стороны не столь крут подъем, и город велик как Пистоя, но много плотнее уставлен домами, и великое там множество народу, и воистину, он скорее более Пистои, нежели менее. Сказанный город весьма хорошо обнесен стенами, и стенами добрыми, с башнями, и в тех местах, где потребно, рвы, весьма широкие и весьма глубокие, и на стенах есть вышка, прекрасная к хорошо сложенная из тесаного камня, которая зовется крепостью Давида; прекрасна она с виду и сильна. Эта вышка поставлена на стенах со стороны горы Сионской поверх ворот, что смотрят на Вифлеем.

Сам город изнутри — из прекраснейших и очень старых домов, и в нем прекраснейшие ремесленные улицы, и содержат они свои лавки столь чисто, что просто удовольствие. Улицы все, или большею частью, перекрыты крышами или в свод, и есть там окна, которые дают свет, так что всякий раз, как дождь, дороги остаются сухи; и великая там торговля хлебом, и всяким мясом, много более, нежели здесь. Земли у города Иерусалима обыкновенно весьма тощие, и нехватка там в хорошей воде. Оставили мы Иерусалим декабря на второй день, в пятницу, почти что в час ноны, и отправились дорогою, ведущей на Дамаск. И идучи многими селениями и весьма бесплодными местами в продолжение семи дней, прибыли в пятницу, декабря в девятый день утром вмале после третьего часа в Дамаск; и как вошли мы в одно из городских предместий, посыпался на нас град камней[109], великий и частый, словно бы мы были собаки. И не осмеливались мы им сказать ни добра, ни худа, лишь укрывались, как только было возможно, и, по милости божией, никто из нас телом не пострадал, и так идучи по городу, вынесли множество надругательств. Пришли мы в назначенное место, где останавливаются все нам подобные, все либо большая часть; дали нам снеди, подобной или же лучше, чем была в Каире Вавилонском: и в Дамаске мы пробыли месяц и двадцать два дня. И на второй день, как мы туда прибыли, из наших сотоварищей заболело пятеро, из коих двое померли; один, Андреа ди мессер Франческо Ринуччини ушел от этой жизни декабря в двадцать девятый день, день святого Фомы Кентерберийского; второй — Пьеро ди Чионе, по прозвищу Болонец, с улицы Красильщиков; и посредством благодати божией прочие выздоровели: тот Пьеро ди Чионе ушел от этой жизни января в пятнадцатый день, день святого Мавра.