Пути и ошибки новоначальных

Так, для одних восторгом и эмоциональной экзальтацией становятся чудеса и освященные предметы. Кроме чуда человек уже ничего в жизни не видит и не ценит. Чтобы окружить себя чудесами, человек начинает находить их в любых, самых будничных ситуациях. Так, словно ради него произошли перемены в погоде, раньше времени распустились яблони, появилась радуга на небе, произошли масштабные события на предприятии, в районе, городе, в стране. Все теперь вокруг человек связывает с собою. Находя чудесные явления, подтверждающие его новое мироощущение, он еще более разжигается в экзальтированных восторгах: над куполами храмов зрит Матерь Божию, в скальных выступах — ангелов, от икон ощущает особое благоухание или видит оживший лик святого. В этом настроении человек собирает освященные предметы — просфоры, масло, воду, землю с могил, камни со святых мест, несмотря на то что все плесневеет, прогоркает и покрывается пылью.

Для других предметом обожания становится священник, его проповедь, служба, голос, одежда, красивое лицо.

У кого-то, напротив, сердце возжигается сединой священника. На кого-то подобное впечатление производят признаки его аскетизма или юродства — неопрятность в одежде, неумытость волос, специфический запах тела. В их глазах священник становится особым молитвенником с духовными дарованиями и чудотворениями.

Кто-то ищет экзальтированных переживаний в выборе храма, — благодатный, неблагодатный; кто-то живет впечатлениями непрекращающихся паломнических поездок, а кто-то — архиерейскими, патриаршими благословениями или причастием из их рук.

Во всех подобных случаях переживания веры человек смещен в чувственные движения и впечатления. Не подозревая о трезвенности, он не распознает Промысла Божия, не ищет Божьей воли, не ведает о благодатных сокровенного сердца переживаниях, хотя наверняка немало читал об этом. Человек живет внешним, по чувству пребывая в особом внутреннем подъеме. Он явно слышит новизну и неповторимость своей жизни, не подозревая, что дух гордости или тщеславия, а проще самопрельщения, воцарился в его чувственно-эмоциональной душе и собирает свои удовольствия даже внутри действий веры.

Как этот дух владеет человеком, можно увидеть через события, в которых восторженность вдруг оборачивается обидой, унынием, раздражением или даже ненавистью. Это происходит в тех случаях, когда желаемое не состаивается. В стремительных натурах такие перемены настроения могут совершаться на дню по несколько раз и иметь порой весьма крайний характер. Так, например, за разлитое масло, полученное от святых мощей, человек может возненавидеть ближнего или люто обидеться на священника, который не отвечает взаимностью, либо прийти в растерянность, в некое замешательство и даже в колебание веры от ожидаемого, но не состоявшегося события или чуда. Кому-то из этих людей бывает свойственна истеричность и неврастения, кому-то — каприз, скорая обидчивость, ранимость. Особенно слышен этот дух в отношениях с теми людьми, которых человек считает инородными для себя. Различные несоответствия характеров, взглядов могут вызвать презрение или гнушение, категоричное отношение или крайнюю оценку, суждение без всякого разбора, по одному лишь впечатлению или чувству. Отсюда как быстрая смена настроения, так и полная перемена отношения к человеку, к событиям или предметам. Какой-нибудь принесенный слух о человеке сразу меняет о нем мнение на противоположное.

Возвышенная жизнь в предметах и событиях веры в таких людях соседствует с различными проявлениями их эмоционального характера, который ничуть не изменился, а во многом даже и усугубился. О необходимости работы над собой человек не мало читал в книгах, но жить этим еще не начал, ибо не слышит живой нужды в том, а если даже и пробовал, то на деле обнаружил в себе скудость сил, расслабленную волю и нерешительный дух. Возможно, что человек видит в себе это и по порыву веры кается, но не знает, как трудиться, чтобы перемениться. Либо малый труд принял за достаточный и теперь растерялся: «Я ведь уже делал, а изменилось совсем немного. Почему так?».