Пути к славе. Российская империя и Черноморские проливы в начале XX века

Сазонов полностью согласился с тем, что посредством дипломатического вмешательства «необходимо оградить преобладание нашего Черноморского флота над турецким»[364]. 21 мая он дал указание Бенкендорфу уведомить Грея о том, что Россия весьма встревожена наращиванием турецкого флота, и подчеркнуть, что турецкие морские силы не должны, по крайней мере, расти прежде русских, ограниченных строительными возможностями собственных верфей. А 1 июня, ссылаясь на сведения о заказе Турцией, невзирая на неважное финансовое положение, уже третьего дредноута, Сазонов выразил надежду, что британское правительство сумеет заморозить сделку[365]. Лондон же отвечал, что не имеет законных рычагов, позволяющих влиять на работу частных верфей[366]; однако на деле Лондон, конечно, мог притормозить сдачу двух почти готовых дредноутов, так что, когда началась война и корабли все еще стояли на стапелях, они были реквизированы для нужд Королевского флота [Miller 1997: 200–201]. Еще меньшего успеха Сазонов добился, негодуя на французские кредиты для турок и утверждая, что благодаря этим средствам они закупают военную технику и вооружение. Французы отрицали, что кредиты оказывают влияние на ситуацию, близоруко указывая на то, что первый транш Турция обязана употребить на погашение долговых обязательств по Балканским войнам, а получение ею второго уже будет зависеть от поддержания мира в регионе[367]. К тому же французы не сомневались, что если они воздержатся от финансовых отношений с турками, то вмешаются немцы и еще более укрепят свое влияние на Порту[368]. В своем внешнеполитическом курсе Сазонову никогда не удавалось заручиться финансовой поддержкой Франции – не стала исключением и нынешняя ситуация.

Следующей мерой Петербурга по удержанию господства на Черном море значилось наращивание собственного флота. В январском письме Сазонову Григорович указал, что следует попытаться перекупить линкоры, строящиеся для Чили и Аргентины, прежде чем это сделает Турция (или, кстати, Греция)[369]. Таким образом, одновременно замедляя рост турецкого флота, можно было бы ускорить увеличение русского флота на Балтике; когда же он станет достаточно крупным, из него можно будет выделить эскадру для отправки в Средиземное море, вынуждая турок разделить морские силы. Предложение Григоровича было необычно тем, что до сих пор русское правительство настаивало на строительстве кораблей на собственных судоверфях, что было более затратно и долго, но развивало отечественное судостроение [Stevenson 1996: 150; Gatrell 1994: 271–277]. Тем не менее ответ Сазонова был скорым и всецело положительным[370]. Подобная готовность приобрести корабли, конечно, в известной степени отражала горячее желание министров усилить русский флот, но все же в первую очередь они стремились опередить турок, сохраняя тем самым контроль России над Черным морем. Как писал сам Сазонов: «…наша главная цель – недопущение продажи строящихся аргентинских броненосцев в другие руки»[371]. 20 февраля Николай II одобрил идею с приобретением кораблей, поощряя дальнейшие согласованные шаги министров[372].

К январю 1914 года русский МИД уже активно прорабатывал возможные варианты покупки кораблей у Чили и Аргентины[373]. Сазонов поручил посланнику в Аргентине добиться у ее правительства обещания, что в случае, если корабли будет решено продать, первым делом они будут предложены именно России. В феврале – марте посланники в Буэнос-Айресе и Вашингтоне вели регулярные переговоры с аргентинскими коллегами о покупке кораблей, строящихся на американских верфях[374]. Но аргентинцы неизменно и вне зависимости от предложенной суммы заявляли, что в продаже не заинтересованы[375]. В апреле и мае Россия нацелилась на один или сразу на оба строящихся для Чили дредноута, но и их заполучить не удалось в силу отказа Аргентины расстаться со своими[376]. По совету Григоровича Сазонов даже обратился к англичанам, чтобы те помогли убедить чилийцев продать России корабли. Чуть ранее в марте Британское адмиралтейство запросило информацию о новом аэроплане, сконструированном изобретателем И. И. Сикорским и недавно приобретенном правительством. Сазонов ответил Лондону, что Морское ведомство дозволит передать сведения о машине Сикорского в обмен на помощь в получении Россией двух чилийских линкоров, строящихся в Великобритании. Но британский МИД лишь повторил уже знакомые заверения чилийцев о нежелании продавать свои корабли[377].