Пути России. Народничество и популизм. Том XXVI

Я жила в деревне Фабрика. Приезжайте – я там построила дом! Построила дом, потом вдруг – вот я не знаю, что у меня, свыше, наверно, заехало – пришла вот в эту деревню [Любятино], и мне она понравилась. Тут ни одного жилого дома не было. И я здесь стала жить. Ну, пришли коровы… Сюда пришла, значит, с коровой, лошадь там, курицы… Овец дала мамка мне семь штук и барана. Вот у нас тут ни заборов, ничего не было. Ну, вот, и двор, дом купили вон там, дом купила напротив. Там дом, и крыши не было на дворе. Мы покрыли – там это… рваная крыша была. Мы кое-как покрыли, туда всех запихала, и с этого начали жить. Пруд вычистили, дорогу сделали, колодец сделали. И родственники приехали в Фабрику ко мне – моя сестра, вот эта вот. А меня там нету. А тут дорога строилась как раз, вот дорогу тут кувыркали так, что было не проехать. ‹…› Я стою, корову пасу в поле – они идут лесом. Где-то машину оставили и идут с леса. Я и говорю: «Господи, и в лесу нельзя спрятаться – нашли!» Им тоже здесь понравилось, и мы стали все вместе тут работать. Тогда денег не было ни у кого ни копейки. Найти дядю, и это… да, как бы сказать, мы из… советское воспитание у нас было, не российское, советское, и мы вот своими руками и сено косили, и колодец выкопали сами.

Я не знаю, я вообще не хожу туда никогда. Ничего не хочу, ничего не прошу и не предлагаю. Отстранилась от государства. Дороги сами делаем, дороги сами чистим. К нам не заезжает сельская, это, администрация сельского совета.

Это, если угодно, принципиальная позиция, у которой есть свои причины. Вот одна них – речь о получении грантов и субсидий:

Нет, никогда. Никогда в жизни. Я один год ходила-ходила, что-то у меня то одной подписи не было, то другой подписи не было. До Нового года дотянули, а потом сказали, что денег больше нет. На второй год был еще у нас проект [развития] сельского хозяйства был. Мне говорят, вот будет там субсидия или грант, надо вот такие документа собрать, такие. Я говорю, а сколько будет денег? Они мне говорят: тридцать шесть тысяч. Я говорю: нет, не хочу я за тридцать шесть тысяч, мне время свое дороже. Я тридцать шесть тысяч заработаю за это время, пока к вам хожу.

Впрочем, совсем без власти тоже не обойтись. Хотя бы для оформления земли в аренду, а затем и в собственность. А земли у Надежды Николаевны ни много ни мало 273 гектара.

Были чистые поля, ну, там, косили траву, сеяли, косили траву, а потом… А то, что были поля, вот деревца-то, мы не успеваем справляться, мы чистим каждый год пять гектаров. Гектаров сто двадцать надо мне вычистить, а я пять гектаров чищу в год своими силами. Это очень тяжело.