Пыль грез. Том 2

– Вы имеете полное право удивляться, Гинаст, – но не говорить о короле в подобном неодобрительном тоне. Насчет стремян же не могу не признать, что сам я хитрости синецветцев лишь аплодирую. Мы эту их месть вполне заслужили. Что касается ограничений в званиях, хочу объявить следующее: отныне любой солдат летерийской армии, независимо от его происхождения, имеет равные права в продвижении по службе, которое будет основано лишь на личных достоинствах и безупречном служении королевству. Пришлите ко мне писца, и мы немедленно зафиксируем это на бумаге. Что до вас, Гинаст, рекомендую поторапливаться, вам еще следует своевременно отыскать Хенара, чтобы он был готов меня сопровождать. Вы меня поняли?

– Сэр, высокородным офицерам может не понравиться…

– Насколько я понимаю, малазанская императрица провела кампанию по очищению рядов своих армий от тех, кому звание досталось на основании рождения или привилегий. Известно ли вам, капрал, как именно она это сделала? Все соответствующие офицеры были арестованы и либо казнены, либо пожизненно отправились на рудники. Решение, на мой взгляд, весьма изящное, и если благородное сословие внутри моих войск позволит себе недовольство, я могу посоветовать брату принять аналогичные меры. Это все, можете идти.

Капрал отсалютовал и поспешно удалился.

Брис кинул взгляд на Араникт и обнаружил ту в состоянии, близком к шоку.

– Будет вам, атри-седа, вы же не думаете, что я в действительности способен предложить нечто подобное?

– Сэр? Конечно, нет! То есть дело совсем не в этом! Прошу простить меня, сэр. Простите.

Склонив голову набок, Брис пристально вгляделся в нее.

– В чем же, тогда? Вероятно, атри-седа, вас удивило, что я позволил себе заняться чем-то вроде сводничества?

– Да, сэр. Немного.

– Сегодня я впервые за все время знакомства с капитаном Йил увидел у нее в лице что-то живое. Что до Хенара, мне он кажется мужчиной вполне ее достойным, а вам?

– О, да, сэр! То есть…

– Экзотика его явно привлекает. Как вы полагаете, есть у него шансы?

– Откуда мне знать, сэр?

– Просто скажите, что вы обо всем этом думаете как женщина.

Глаза ее забегали, на лице появилась краска.

– Она видела, как он смотрит на ее ноги, сэр.

– Но не попыталась их прикрыть.

– Я это заметила.

– Я тоже.

В комнате повисло молчание. Брис разглядывал Араникт, та же изо всех сил старалась смотреть куда угодно, лишь бы не на командующего.

– Во имя Странника, атри-седа, воспользуйтесь уже этим стулом как положено. Усядьтесь поудобнее и расслабьтесь.

– Слушаюсь, сэр.

Из-за капитанского шатра донесся визгливый, с присвистом смех Горлореза. Снова. Спрут поморщился и подтащил к себе свой клепаный хауберк. Напяливать доспех до выхода на марш смысла не было, однако смазать все же стоило.

– Где ведро со смазкой?

– Вот. – Битум протянул ему ведерко. – Только не бери слишком много. Смазка кончается, а раз теперь припасами распоряжается Порес…

– Ничем этот поганец не распоряжается, – буркнул Спрут. – Просто самочинно назначил себя посредником, а мы знай в узел закручиваемся, чтобы хоть чего-то получить. Квартирмейстер доволен: он запросов теперь почти не видит. К тому же у него доля на черном рынке. Надо, чтобы кто-то сказал Сорт, а она пусть скажет Добряку, чтоб…

– Добряк больше над Поресом власти не имеет, Спрут.

– А кто имеет?

– Насколько я знаю, никто.

В лагерь вернулись Улыбка с Кориком. Хотя какой это уже лагерь – тлеющий костерок да сваленные в кучу вещмешки, оружие и доспехи.

– Первый колокол пополудни, не раньше, – сообщила Улыбка.

– Есть новости про Геса с Ураганом? – спросил у нее Спрут.

– Пускай Скрип говорит что хочет, – сказал Корик, – но они, скорее всего, смылись. И другие тоже.

– Не неси чушь, – осадил его Спрут. – Ветераны не уходят, на то они и ветераны.

– Ага, пока их все в конец не достанет.

– Иди к Флакону, – мрачно посоветовал Битум. – Он тебе то же самое скажет. Их похитили.

– Ну хорошо, их похитили. Дальше что? Они все равно не здесь – возможно, даже мертвы. Кто следующий?

– Если повезет, то ты, Корик, – сказала Улыбка, присаживаясь на свой мешок. Повернулась к Битуму. – У него весь мозг выжгло. Я больше не узнаю нашего Корика. Уверена, вы все думаете так же.

Она снова поднялась.

– А, катись оно все в Бездну, пойду прогуляюсь.

– Можешь не возвращаться, – сказал ей вслед Корик.

Снова послышался резкий смех Горлореза. Спрут шумно выдохнул.

– Какого Худа он там ржет?

Корабб, который до этого спал – или притворялся, что спит, – поднялся.

– Схожу разберусь. Меня он тоже выводит из себя.

– Если он это назло, Корабб, проломи ему башку.

– Понял тебя, Спрут. Не вопрос.

Спрут проводил Корабба взглядом, потом усмехнулся и пихнул локтем Битума.

– Слыхал?

– Конечно, я ж тут сижу.

– Он больше не дичится нас. Он теперь наш силач. Это радует.

– Согласен. Радует, – сказал Битум.

– Я главный силач в этом взводе, – сказал Корик.

Битум продолжил шнуровать сапоги. Спрут отвернулся, почесал проплешину и только тогда понял, что все пальцы у него в смазке.

– Худов дух!

Битум поднял голову и прыснул.

– Не, так ты ее от трещин не защитишь.

– Кого – ее?

– Черепушку свою.

– Ха-ха, как смешно.