Пыль (СИ)

Грохот выстрела вернул его внимание к моменту, и он повернулся, чтобы увидеть, как дверь в тюрьму разлетелась перед мистером Бонэмом на части, которые хорошо бы послужили для выковыривания пищи между испорченными зубами. Изнутри тюрьмы доносились крики, и Дрири с восторженным вниманием наблюдал, как его верный товарищ, ненасытный мистер Бонэм, пробирается сквозь зияющую рану, бывшую дверью, держа наперевес ружье.

Эйвери приближался слева от него с револьвером в руке, а Квентин, весь в грязи, присоединился к нему справа. Внутри тюрьмы Дрири услышал приглушенные мольбы толстяка, которого в этом городе называли шерифом, - тот протягивал перед собой руку, умоляя о пощаде. Дрири снова беззвучно рассмеялся, представив себе человека, умоляющего мистера Бонэма о пощаде. Милосердие было чуждо мистеру Бонэму. Более чуждой, чем то восторженное существо, которое покинуло это здание всего за несколько мгновений до того, как они открыли по нему огонь. В этом человеке была жажда крови, которая, не будь он одним из самых надежных компаньонов Дрири, могла бы охладить его сердце. Но как бы то ни было, этот человек был его главным оружием.

Дрири ненавидел насилие. Действительно ненавидел. Это было не то, чем он наслаждался или смаковал. Он не желал его другим, как это делали некоторые люди, мстительные и подлые. Но оно имело свое место, в этом не было сомнений. Хотя и уродливое, оно служило определенной цели. Оно приносило равновесие в неровный мир. И самое главное, оно расчищало пути, которые иначе могли бы оказаться непроходимыми.

Рука толстого шерифа испарилась за долю секунды до того, как его челюсть была вырвана из горла. Под широко раскрытыми и испуганными глазами остались лишь малейшие остатки носа, один из которых был выбит одной из дробинок взрыва. Вязкая кровь и гной из глаз сочились из дрожащего человека, пока его тело пыталось удержаться в вертикальном положении, еще не осознавая, что умерло. Затем из искореженной груди мужчины хлынула кровь, и его тело обмякло.

Мистер Бонэм не пожалел ни минуты на эту перестрелку. Как только ружье выпустило последний заряд, он открыл его, выбросив пустые гильзы в сторону, как мусор, и бросил на их место пару свежих. Металл заскрипел и звякнул, когда он защелкнул затвор на место и направил оружие на другого человека в тюрьме. Этот человек встал на колени, его правая рука была зажата чуть ниже локтя левой руки, которая висела под неестественным углом, из красной и злой раны капала багровая кровь.

"Просто подожди минуту...", - начал кричать мужчина, прежде чем новый взрыв из дробовика пробил в его кишках дыру размером с пушечное ядро, отправив на пол позади него ярды веревочных кишок и измельченных мешков с органами через место, где раньше находился его разрушенный позвоночник.

Тело помощника шерифа не пыталось удержаться после смерти, как тело шерифа, оно без церемоний сложилось и рухнуло на пол перед мистером Бонэмом.

Бонэм повернулся, его взгляд был холодным и безэмоциональным, и пошел обратно на дождливую улицу.

Квентин кашлянул рядом с Дрири, затем поспешно произнес.

"Я видел этого Ди, Гир!" - сказал он, указывая на переулок рядом с тюрьмой. "Его и того черного парня! Прошли прямо сквозь чертову стену!"

Это не произвело на Дрири того эффекта, которого ожидал Квентин, так как Дрири просто кивнул своему не слишком смышленому собеседнику.

"Я думаю, ты это и правда сделал, Квентин", - ровно сказал Дрири. "Они вошли в здание за тюрьмой, да?"

Квентин пару раз шлепнул себя по губам, его глаза были влажными и дикими, бесцельно метались вокруг.

Наконец, он сказал: "Да, Гир. Прямо сквозь чертову стену!"

Дрири кивнул и повернулся к Эйвери, когда Бонэм подошел к ним.

"Эйвери, ты иди с другой стороны тюрьмы, а мы с мистером Бонэмом пойдем сюда. Мы поймаем их на другой стороне. Мы были дураками, когда позволили им пройти по хребту. Мы не повторим эту ошибку дважды. Когда они будут мертвы, мы найдем маркер".

Все вокруг кивнули, даже Квентин, пока тот не понял, что у него нет собственного приказа.

"А как же я, Гир?" - спросил он с видом глупого ребенка.

Дрири повернулся к нему и начал говорить, даже когда Эйвери направился в переулок вверх по улице от них, когда шипящий вопль наполнил воздух. Все повернулись и увидели, как мерзость, покинувшая тюрьму всего несколько минут назад, выскочила из-за угла, а за ней следовал такой же кошмар. Скрежет зубов и рычание доносились сквозь открытую рану пасти на груди, а бритвенные ступни восьми - нет, десяти - похожих на щупальца ног продирались сквозь грязь, мчась к ним с пугающей скоростью.

Дрири пригнулся и побежал в переулок, по которому Квентин видел, как его заклятый враг убегал, и укрылся за углом. Квентин следовал за ним по пятам, держась позади Дрири. На его лице застыла гримаса растерянности и ужаса, волосатая плоть его щек дрожала под дождем.