Пылающее сердце

Вывод Карнока категоричен: Уэсли, «несомненно, полагал», что «к наказанию грешников на Страшном суде следует относиться, как к одной из обязательных статей христианского Символа веры»42. Неоспорим вывод Уильямса: «Картина адских мук у Уэсли буквально воспроизводит новозаветный язык». Всем тем, кто оспаривает представления Уэсли об аде, следовало бы отвергнуть и его подход к Св. Писанию. Об этом свидетельствует письмо Уэсли к Уильяму Ло, написанное в 1756 г. Приведя пространные цитаты из Писания, Уэсли отметил, что они повествуют о реальности вечных мук. «И я задаюсь простым вопросом: если это не так, что значат слова Бога? Он хочет «страхом отвратить людей от греха»? Так что же это — коварство, притворство, обман? Разве можно приписать такое Богу истины? Неужели Всевышний притворился пугалом, чтобы испугать детей? Нет, это на Него непохоже! Если Писание нас обманывает, то оно не от Бога. Если не существует ‘огня неугасимого, вечного пламени’, то не нужно и Св. Писание, где об этом так ясно говорится, а вечного блаженства также не существует, как и ада. Отрицая одно, мы должны отрицать и другое. Никакого ада, никакого рая, никакого откровения!»

По Уэсли, каждый грешник «приговорен к адскому огню», пока не обратится ко Христу. Это невеселое убеждение придавало исключительную значимость его миссии. Подобно Ричарду Бакстеру, Уэсли проповедовал, «как умирающий — умирающим», и был уверен, что если они умрут в грехах, то будут прокляты навсегда. Сейчас стало модно иронизировать над столь «примитивными» верованиями — но разве другая исходная посылка смогла бы так успешно способствовать его миссии? Даже любовь охладеет, если ее постоянно не подпитывать глубокой убежденностью: если страж не предостерегает грешника, грешник умрет, и кровь его будет взыскана с благовестника (Иез. 33:7-8). Уэсли полагал, что всякого проповедника, который не рассказал грешнику о будущей жизни и о неописуемых муках, которые претерпит нераскаявшийся, накажет Христос. Он был преисполнен решимости преподать Урок Божий во всей полноте; поэтому, предлагая любовь Божью во Христе, он в самых мрачных красках рисовал слушателям поистине ужасные последствия, к которым приведет их отказ принять Евангелие.

Эпилог

Кто-то проницательно заметил, что подлинное величие не только не иссякает, но возрастает, становится все более масштабным. Признание людей, чье величие — от добра (а настоящее величие всегда таково), с годами лишь растет: каждое последующее поколение все выше оценивает их личности и влияние на общество. Этот принцип отчетливо действует в отношении тех, кого Бог избрал быть светом миру, светом нескольким поколениям людей. «Стезя праведных — как светило лучезарное, которое более и более светлеет до полного дня» (Прит. 4:18), — свидетельствует Писание. Это справедливо по отношению к праведнику, но там, где праведность сочетается с величием, свет праведника сияет и во все последующие века.

«Некоторые фигуры становятся крупнее по мере отдаления от своего времени», — пишет Ола Уинслоу в своем ценном исследовании о Беньяне1. То же можно сказать и о Джоне Уэсли. Его всегда Почитали как выдающуюся личность в истории христианской Церкви. Но по прошествии веков его авторитет только повышается; можно утверждать, что никогда еще о нем не спорили и не ценили его больше, чем сегодня. Слава Богу, мы начинаем осознавать меру его величия. Общее признание получили оценки Августина Биррелла: «Он — величайший авторитет XVIII в.» и сэра Чарльза Гранта Робертсона: «самая впечатляющая фигура XVIII в.»2 В редакторской колонке «Литературного приложения к ‘Таймс’» высказывается сходная мысль: «Историк не может не обратить внимание на то огромное духовное влияние, которое Уэсли оказал на своих последователей, а через них — и на всю Англиканскую церковь. Если мы посмотрим на XIX в., то найдем все то зло, которое осуждаем в себе, иногда в еще худших формах, но тогда люди подходили к этому серьезно, не с такой сумятицей в умах. Джон Уэсли положил начало возрождению национального сознания».

Конечно, слава Джона Уэсли не ограничивается пределами Великобритании. Он известен всему миру. По словам Уильяма Гладстона, «его жизнь и деяния заняли почетное место в религиозной истории не только Англии, но и всего христианского мира»4. По словам проф. Мартина Шмидта, именно с этих позиций он написал недавнюю биографию Уэсли-теолога\ Он видит в Уэсли человека, который жил и действовал, как христианин «ойкумены», в соответствии с новозаветным содержанием этого вызывающего столько споров слова. Он считает Уэсли принадлежащим всей Церкви, поскольку благодаря ему в лоне христианства появилась на свет последняя из крупнейших церковных конфессий. Сначала проповедник к этому не стремился, но его направлял Св. Дух, и это роднит его со всеми крупнейшими фигурами прежних времен (особенно времен протестантской Реформации). Человек рассматривал весь мир как свой приход; теперь глаза всего мира устремлены на него.