Пылающий 42-й. От Демянска до Сталинграда

Длинная, тихоходная и неповоротливая колонна изувеченной техники была прекрасной мишенью для фрицев. Но, как это ни странно, на неё не напали «лаптёжники» и не обстреляла дальнобойная артиллерия немцев.

Машины добрались до завода и тихо въехали на большую площадку, устроенную перед распахнутыми настежь воротами. Из проёма вышел знакомый механику мастер, и устало сказал:

– Внутри всё забито. Ставьте на этой площадке. Потом, мы их сами заведём на ремонт.

Услышав в ответ, что на открытом пространстве их заметят самолёты фашистов, старик сообщил: – Вокруг нашего цеха стоит столько зениток, что они редко сюда забредают. Даже лёгкие «рамы» и те облетают нас на большом расстоянии.

Доля глянул на здания, разбитые бомбами и большими снарядами и с огромным сомнением покачал головой. Какой бы мощной не была противовоздушная оборона завода, но проклятые фрицы нанесли тракторному огромный урон. Кое-какие цеха были разрушены до самых фундаментов. Стены и крыши пробиты во многих местах. Окна, ворота и двери все снесены ударной волной.

– «Скорее всего, он выдаёт желаемое за действительное. – понял механик: – Так всем рабочим намного спокойней. Лучше думать, что ты в безопасности, чем постоянно дрожать от каждого взрыва».

Парень открыл крышку узкого люка, поднялся с сидения и почти что до пояса вылез наверх. Пристальным взглядом он осмотрел территорию, заставленную подбитыми танками.

Доля увидел четыре «тридцатьчетвёрки», что примкнули к ним по дороге, и вдруг заметил, что те ведут себя несколько странно. Они не встали в рядок, как все остальные. Наоборот, разъехались в разные стороны и застыли в углах просторной площадки. Потом, повернулись пушками к машинам и людям, сбившимся в тесные группы.

Раздался залп четырёх длинноствольных орудий, калибром в 76 миллиметров. Болванки взвизгнули в воздухе, ударили в неисправную технику, а дальше начался бой.

Вернее сказать, даже не бой, а настоящая бойня, избиение фрицами наших танкистов. Все их снаряды попали в нужные цели и мгновенно взорвались. Сражённые осколками люди падали наземь. Послышались крики ужасающей боли, вопли отчаяния и крепкая ругань. Два дизеля тотчас загорелись, а к небу поднялись клубы чёрного дыма.

Вылезшие из машин экипажи не могли сразу понять, что происходит? Они прибыли с линии фронта в центр Сталинграда. Кругом все свои, в небе нет самолётов, но рядом грохочут выстрелы пушек и рвутся снаряды. Кто здесь стреляет, в кого и зачем?

Пару секунд царила растерянность, а потом, те, кто остался в живых, вспомнили военные навыки. Они все метнулись к машинам, взлетели на башни и прыгнули в люки. Затем, схватились за рукояти механизмов и неожиданно поняли, что совершенно бессильны.

Все прибывшие танки, были подбиты. Одни еле двигались, другие уже не могли стрелять во врага, у третьих не ворочались башни. Потому, из девяти «тридцатьчетвёрок» лишь три открыли огонь, да и то ненадолго.

Машины, захваченные и ведомые проклятыми фрицами, оказались в полном порядке. Они перемещались по всей территории и палили по неподвижным противникам, словно в тире, навыбор.

Услышав выстрелы пушек, Доля упал на сидение, захлопнул броневую заслонку и посмотрел в узкую щель. Он доподлинно знал, что его «Т-34» не может что-либо сделать. Оставалось лишь уходить от ударов и прятаться за горящими танками, находившимися справа и слева.

Так он и сделал. Сдал немного назад и скрылся в облаке дыма, стелющимся над пыльной землёй. Фашистский снаряд попала в правый трак, и лишил его хода. Вторая болванка врезалась в башню. Пробить броню не пробила, но свернула надстройку так сильно, что пушка склонилась к земле.

После нескольких залпов, фрицы решили, что с караваном всё кончено. Они повернулись к ремонтному цеху и стали палить по нему из четырёх орудийных стволов. Снаряды убивали рабочих, рушили стены, раскидывали оснастку и разбивали станки. Плюс ко всему, фашисты лупили из всех пулемётов. Множество пуль свистели вокруг, и довершали разгром.

Спустя пять минут, из-за угла огромного цеха выехали исправные советские танки, и наступило возмездие. Наших машин оказалось больше, чем фрицев. Через четверть часа, все фашистские «тридцатьчетвёрки» были подбиты.

Одна из них вспыхнула бушующим пламенем, но не осталась на месте. Она рванулась вперёд и протаранила трофейный «Т-IV». В горящей машине детонировал боезапас. Мощный взрыв сорвал башню с шасси и отбросил её в левую сторону.

Через какое-то время, оглушённый ударом, Доля очнулся. Парень прислушался к звукам, долетавшим снаружи, и с облегчением понял, что всё благополучно закончилось.

Он открыл крышку люка и осторожно выбрался из увечной машины. Парня качало от сильной контузии. Из носа текли струйки крови, но во всём остальном, он был в полном порядке. Механик повертел головой и увидел поле недавнего боя. Вокруг дымились подбитые танки и, где свои, где чужие, понять было сложно.

Среди взятых фашистами, «тридцатьчетвёрок» виднелись трофейные танки с не закрашенными крестами на серой броне. Несмотря на родные эмблемы и те и другие дрались на чужой стороне.