Пылающий 42-й. От Демянска до Сталинграда

Расстояние от батальона до цеха оказалось не настолько большим, как от кургана Мамая. Поэтому, добрались туда, не подвергаясь нападенью фашистов. Пролетали над головой несколько чужих истребителей, но они не обратили внимания на советские танки.

Лёгкие самолёты не имели под крыльями бомб. Им нужны были цели, которые можно сразить из двух пулемётов: полуторки, отряды советских бойцов, на худой конец, группы людей. А военные это или гражданские там, пилотам люфтваффе было без разницы. Главное для проклятых фашистов, это убить побольше славян.

К шести часам вечера, колонна подкатила к воротам, что были отлично знакомы, Доле Первову. Танкисты загнали машины во внушительный цех и сдали усталым рабочим.

На правах старшего в группе, парень приказал всем сержантам идти вслед за ним. Он отправился к тому офицеру, с которым познакомился утром, доложил о прибытии и узнал, что отремонтированных «тридцатьчетвёрок» пока ещё нет. Час назад их забрали бойцы из шестьдесят пятой армии РККА.

– Если сильно торопитесь, – усмехнулся седой капитан: – идите в сборочный цех и забирайте прямо оттуда. Если их вам дадут. Это старые мы меняем один на другой, а новые по разнарядке уходят в войска.

К тому же, я вам не советую брать эти танки. Железную дорогу перерезали фрицы, и все поставки давно уже сорваны. Запчастей на конвейере, увы, не хватает, и на машины не ставят ни раций, ни перископов, ни даже прицелов. Так что, вашим ребятам придётся, как прежде, махать цветными флажками, смотреть через щели, прорезанные в толстой броне, а целиться через ствол вашей пушки.

То, что в его «тридцатьчетвёрке» нет радиостанции, Доля давно уж привык. Это сильно мешало взаимодействию роты в атаке, но что тут можно поделать? Как говорил когда-то Суворов: – «Каждый солдат должен знать свой манёвр!»

А парень всегда добавлял про себя: – «Знать, до начала сражения». – ну, а пойдёт катавасия, там неизвестно, как всё обернётся.

С перископами, конечно, проблема, но не так, чтобы очень большая. Сам Доля держал свой узкий люк приоткрытым большую часть «рабочего» времени, а захлопывал только во время атаки на фрицев. Когда всё спокойно вокруг, так лучше видно, да и душное помещение можно проветрить.

Тем, кто находится в башне сложнее, но не намного, а вот мысль о том, что нужно целиться во врага через дуло, ни в какие ворота не лезет. Так можно стрелять лишь по неподвижным мишеням. А вдруг, пока ты заряжаешь орудие, она тронется с места? Тогда выстрел попадёт «в молоко». Уж лучше просто идти на таран. Будет куда больше толку.

– Отправляйтесь в бытовки, – сказал капитан: – и пока отдохните. Часов в семь или восемь принесут туда ужин, а к ближе утру, отремонтируют ваши машины. Или заменят их на другие. – офицер посмотрел на бывших курсантов, с которых ещё не сошёл прежний лоск, и предложил: – Если не очень устали, помогите рабочим.

Доля отдал честь офицеру, вышел из каптёрки начальства и двинулся к той части цеха, где возились с моторами. Выгребать останки погибших людей из машин ему совсем не хотелось.

Ошеломлённые молодые танкисты шли за механиком и, широко раскрытыми от изумленья глазами, смотрели на разбитую технику. Её оказалось так много, что сержанты даже опешили.

Оно и понятно, ведь инструкторы в школе в один голос твердили, что «тридцатьчетвёрка» лучший танк в целом мире. А, что получилось на деле? Целое кладбище подбитых машин.

У многих зияли дыры в броне. Исчезли гусеницы с катками, или сорваны башни. Часто встречались почти целые экземпляры с разбитыми пушками. Чуть реже, с другими поломками. Полетел мощный дизель или трансмиссия.

Доля заметил удивление ребят. Он угадал, о чём они думают, и только вздохнул про себя: – «Т-34» неплохой агрегат. До недавнего времени, он превосходил все немецкие бронемашины, но ведь он очень часто воюет не только с «коробками».

Самые большие потери советская техника несёт от противотанковой артиллерии фрицев. В первую очередь, от тех же «гадюк», которые в огромном количестве попали к фашистам в 41-м году. Затем, идут мины, зенитки и самоходки с большими калибрами, ну, а потом и «лаптёжники». Если пятидесятикилограммовая бомба попадёт точно в цель, то не спасёт никакая броня.

Механик привёл сослуживцев на тот участок, где был вчера вечером. Парень поставил их в другую бригаду, что находилась поблизости, и занялся делом. Они проработали до самого ужина.

В восьмом часов вечера, они поели ту простую еду, что давали рабочим, а потом, ударно трудились ещё два часа. Хоть за стенами цеха было не очень темно, ремонтники всё же закончили смену. Они усердно пахали с рассвета, и сил у людей уже не осталось.

Танкисты сходили к тому офицеру, что дежурил в цехе готовой продукции. Они постучали в закрытые двери, но им никто не открыл. В тесной каптёрке было темно.