Пылающий 42-й. От Демянска до Сталинграда

Впереди находились 37-ми миллиметровые «хлопушки» фашистов. Их скромные «чушки» могли перебить гусеницы, но на большее сил, у них не хватало. Броня «тридцатьчетвёрок» отлично держала такие удары.

Затем, застрочили пулемёты противника. Им вторили карабины и «шмайсеры» и миномёты. Тысячи пуль вылетали из многих стволов. Они мерзко свистели и попадали в ряды советских солдат.

Осколки от мин и кусочки свинца впивались в бойцов, дробили прочные кости и вырывали из тел куски кровавого мяса. Они врезались в головы бегущих людей, насквозь прошивали их черепа и превращали мозг человека в багровую жижу. Эта субстанция выливалась сквозь дыру на затылке и мелкими брызгами оседала на землю.

Убитые воины падали с ног, катились по пыльной земле и, немного подёргавшись, застывали навечно. Раненые красноармейцы кричали от ужасающей боли. Они хватались за раны и очень старались, остановить струи крови, что сильно били из пробитых артерий.

Переваливаясь на ямах и рытвинах, танки медленно продвигались вперёд. Механики искали дорогу меж огромных воронок. Командиры и заряжающие прильнули к смотровым узким щелям. Они высматривали пулемёты и пушки противника, что укрывались в развалинах.

Найдя огневые точки врага, они наводили орудия на проклятых захватчиков и стреляли по ним разрывными снарядами. Картечь разлеталась в разные стороны и косила расчёты фашистов. Однако, их оказалось, удивительно много. Прежде, чем удалось всех подавить, погибло большое число советских бойцов.

На взгляд Доли Первова, батальон стрелков потерял пять шестых своего боевого состава. Оставшиеся в живых, красноармейцы медленно отползали назад. Большая часть пехотинцев получила ранения, и не могла продолжить атаку. Оказавшись без поддержки солдат, танки застыли в ста метрах от назначенного им рубежа. Однако, они продолжали палить по местам, откуда недавно вёлся огонь.

Подходить ближе к развалинам, было очень опасно. Из них могут бросить связку гранат под гусеницы машины, или бутылку с зажигательной смесью на моторный отсек. Тогда, всё пропало. Если вспыхнет солярка, то ты сгоришь вместе с машиной. Попытаешься вылезти, тебя сразу убьют.

Отсидеться внутри до прихода своих, тоже вряд ли удастся. Подползут и сожгут, а то и хуже того, утащат к себе. Наденут резиновый шланг на выхлопную трубу грузовика, прицепят его к отверстиям в люках и включат мотор. Выхлопные газы наполнят всю башню с отделением управления танка и выкурят весь экипаж, словно сусликов из глубокой норы.

С позиций фашистов раздался рёв мощного двигателя. За стенкой разбитого дома тотчас заскрипел мелкий щебень. Затем, показалась длинная пушка с небольшим набалдашником на свободном конце.

Доля услышал слова командира: – Танк справа!

Механик стал поворачивать. «Т-34» наткнулся на обломок каменной кладки и Доля понял, что не сможет закончить манёвр. Он сдал немного назад, крутанул гусеницы в разные стороны и встал лицом к наступавшему фрицу.

Тем временем, на открытое место выкатился странный уродец с крестами на серых боках. Он имел нижнюю часть от лёгкого фашистского танка «Т-II». Сверху, вместо привычной всем башни, виднелась большая площадка. С разных сторон, её закрывали достаточно тонкие броневые щиты.

Вперёд торчал длинный ствол приличных размеров. В нём Доля узнал советскую 76-ти миллиметровую пушку «Ф-22». Это было одно из тех многих орудий, что захватили фашисты в начале войны, и переделали их под немецкий калибр.

– «Значит, фрицы поставили эти «гадюки» на старые танки и превратили их в артиллерийские установки на гусеничном шасси. Они же легко пробивают у нас лобовую броню».– запаниковал Доля Первов и вновь ощутил себя голым, как тогда на «Фордзоне».

«Т-34» плюнул огнём. Снаряд вылетел из жерла орудия. Болванка свистнула в воздухе и угодила в машину врага. Она пробила 30-миллиметровую сталь защитных щитов, оказалась внутри и взорвалась. В тот же момент, детонировал боезапас. Взрывная волна уничтожила фрицев, разрушила корпус «коробки» и раскидала обломки в разные стороны.

Из-за другого угла появилась ещё одна самоходка фашистов. Она замерла на мгновение, выстрелила и попала в «тридцатьчетвёрку», стоящую справа от Доли. Танк содрогнулся от бокового удара и замер на месте. Из щелей повалил чёрный дым. Всем стало ясно, что с экипажем покончено.

Откуда-то слева примчался фашистский снаряд. Он задел башню машины Доли Первова, рикошетировал, врезался в дом и с шумом взорвался. От стены откололся продолговатый кусок бетонной конструкции. Он рухнул на землю, скользнул немного вперёд и попал в тесный прогал между вторым и первым катком.

Парень услышал приказ командира: – Назад!

Механик включил передачу и дал полный газ. Пятясь, как рак, машина пошла к советским позициям.

Обломок бетона застрял в узкой щели, заклинил правую гусеницу и не позволил ей двигаться в нужном режиме. Танк крутанулся на месте, словно остался без траков с одной стороны. Он развернулся боком к фашистам и замер, как вкопанный. Доля дал полный вперёд. «Т-34» вернулся в прежнее своё положение и оказался лицом к ненавистным врагам.