Пылающий 42-й. От Демянска до Сталинграда

– Следуй за ними. Сейчас пойдём на северо-запад. Нужно поддержать нашу пехоту, которую фрицы вот-вот атакуют. Кстати, как тебя кличут? – спросил он чуть погодя: – А то я не знаю, как к тебе обращаться.

Парень сказал, что он Доля Первов. Неопределённо хмыкнул в ответ, на слова: – Странное прозвище. – парень спросил имена сослуживцев. Командир назвал себя Лёней, а заряжающий Федей. На этом знакомство членов экипажа закончилось и они замолчали.

Всех немного знобило от нервного напряжения перед боем с фашистами, и никого не тянуло болтать. Говорить о противниках совсем не хотелось, а прочие думы не лезли в башку.

Стараясь отвлечься от мыслей о предстоящей баталии, механик вспомнил том, что вместе с ним с из ремонтного цеха завода пришло ещё пять человек. Он покачал головой и подумал: – «Видимо, дела совсем плохи, если комбат не позволил нам даже поесть. Хотя, может это и к лучшему. Говорят при ранении в пузо, у голодного больше шансов на то, чтобы выжить»

Несмотря на подобные мысли, проснувшийся голод у Доли, не хотел униматься. Последние сутки механик ел очень мало. Вчерашний ужин был удивительно скудным, а позавтракать в цехе, он не сумел. К тому же, когда приехали в лагерь танкистов, парень почуял запах варёной тушёнки. Желудок настроился на приём вкусной пищи, и вот тебе на. Снова пожалуйте в танк.

– «Да, что я себя тут терзаю? – сказал про себя молодой человек: – Может быть, этот бой последний в моей юной жизни. – он дотянулся до вещмешка, лежавшего на соседнем сидении радиста и положил его к себе на колени.

Помогая зубами рукам, он развязал затянутые тонкие лямки и правой ладонью порылся внутри. Доля нащупал единственный старый сухарь, который лежал там очень давно. Парень порадовался тому обстоятельству, что брусок чёрного хлеба сохранился до настоящего времени, и извлёк заначку наружу. Он завязал потрёпанный «сидор» и бросил его на прежнее место.

Хотел разломить кусок на три части и поделиться с ребятами, сидящими в танке, но потом передумал. Судя по аромату, что растёкся по башне при посадке сержантов, они недавно поели сытный кулеш. Так что, вряд ли им интересно его угощение.

Парень впился в пищу зубами и быстро задвигал двумя челюстями. За ушами так захрустело, что шум слегка заглушил рёв мощного дизеля. После того, как парень расправился с жесткой едой, ему стало чуточку легче. Доля облегчённо вздохнул, и сосредоточился на вождении «тридцатьчетвёрки».

Танки стремительно выскочили на окраину города. Они миновали несколько разбитых орудий и оказались в районе, где не очень давно, размещались частные домики. Деревянные здания сгорели во время налёта, и на месте небольшого посёлка остался пустой голый участок.

Кое-где из земли торчали останки фундаментов и находились кучи кирпичного крошева. Два дня подряд, здесь шёл сильный бой. Уцелевшие русские печи разбило снарядами, которые посылали друг в друга воевавшие стороны.

На другом конце обширного поля виднелось большое количество, до боли знакомых, угловатых «коробок» разного рода. Там были не только немецкие танки, но и машины гитлеровских стран-сателлитов: Чехии, Словакии, Франции, Хорватии, Италии, Венгрии, Румынии, Польши и даже Финляндии.

Доля вгляделся в их силуэты и заметил крупные дыры, пробитые в серой броне большими снарядами.

– «Это те танки, о которых говорил старшина, вернувшись из штаба. – понял механик: – Фрицы наткнулись на наши зенитки и не смогли прорвать оборону».

Сколько их там находилось, Доля так и не понял. Обгоревшие корпуса закоптились удивительно сильно. Они просто терялись на фоне земли, покрытой внушительным слоем остывших углей. Зато он хорошо различил, что навстречу идёт бронетехника.

Пикировщики фрицев разбили тяжёлые пушки, и красноармейцы остались без артиллерии. Фашисты направили в бой десятки «коробок» и если бы «тридцатьчетвёрки», не подошли в это время, то неизвестно, чем всё это закончилось.

Советские танки развернулись в длинную линию. Они рванулись к врагу и завязали сражение. Новая битва мало чем, отличалась от тех, что пришлось пережить Доле Первову возле станицы.

Навстречу шли средние, а за ними лёгкие танки. Впереди двигались «Т-IV» фашистов, вооруженные длинноствольными 75-ти миллиметровыми пушками. «Тридцатьчетвёрки» несли артсистемы, не уступавшие тем, что имелись у фрицев. Точное попадание из этих орудий сулило быструю смерть и тем и другим.

Несмотря на такое положение дел, все мчались вперёд. С обеих сторон грохотали выстрелы пушек. В воздухе жутко свистели болванки. С сокращеньем дистанции между противниками, они всё чаще и чаще находили нужные цели.

Танк, который вёл Доля, пережил один рикошет от маски орудия, другой чиркнул чуть ниже, но к счастью танкистов, всё обошлось. Снаряд не пробил скошенную лобовую броню и улетел неизвестно куда.

Что творилось там справа и слева, механик, конечно, не видел. Щель в крышке люка давала узкий обзор. Приходилось смотреть перед собой и выполнять приказы сержанта.