Пылающий бог

Она не стала вдаваться в детали – рот был занят пережевыванием разложенных на циновке яств: жесткой сухой баранины, дымящихся булочек из муки грубого помола, похлебки из баранины и холодного, кислого молока яка, чтобы все это запить. По всем стандартам еда была ужасной – провинцию Собака часто высмеивали за жесткую, безвкусную еду. Но после нескольких месяцев, проведенных в горах, так приятно было ощутить на языке новые вкусы, помимо обжигающего кипятка с перцем.

Рин понимала, что ведет себя грубо. Но раз никто не собирается ее убивать, она сосредоточилась на еде.

Обглодав последнюю баранью кость, она глубоко и довольно вздохнула и вытерла руку о штаны.

– Что-то я тебя не узнаю, – откровенно призналась она. – Власть сменилась?

Рин встречалась с прежним наместником провинции Собака лишь однажды и очень коротко, на встрече у императрицы в Лусане, после войны. Он не произвел на нее впечатления, и Рин с трудом вспомнила его черты, но все же смогла отличить от человека, с которым сегодня ужинала – этот был выше, гораздо моложе и стройнее. Но она также заметила определенное семейное сходство в чертах лица – у Чолана были такие же большие узкие глаза и высокий лоб, как и у прежнего наместника, видимо, его отца.

Чолан вздохнул:

– Я говорил отцу, чтобы не отвечал на приглашение Вайшры. Он должен был догадаться, что наместник провинции Дракон вызвал его не для того, чтобы поговорить.

– Очень глупо с его стороны, – согласился Катай. – Вайшра прислал его голову?

– Вайшра никогда не был склонен к состраданию. – Голос Чолана отвердел. – Он прислал мне несколько свитков с угрозами, что он сдерет с моего отца кожу живьем и пришлет мне, если провинция Собака не капитулирует.

– Значит, ты предпочел смерть отца, – сказал Катай совершенно нейтральным тоном, без тени осуждения.

– Я знаю, каким был отец. Он скорее сам всадил бы в себя меч, чем склонился. Вайшра в самом деле прислал мне посылку. Я не стал ее открывать, а сразу захоронил.

Под конец фразы его голос едва заметно дрогнул. Рин поняла, насколько он еще молод. Чолан вел себя как генерал, и его люди обращались с ним соответственно, но голос выдавал хрупкость, которую не могли скрыть ни обветренная кожа, ни борода.

Он был такой же, как они сами. Молод, напуган и понятия не имел, что делать, хотя и всячески пытался показать обратное.

Катай обвел жестом лагерь.

– Как я понимаю, это не постоянная столица?

Чолан покачал головой.

– Горулан – красивое место. Высеченные в скалах храмы, огромные статуи высотой с дом, куда ни кинь взгляд. Мы покинули город, когда я получил отцовскую голову в корзине. Я не горел желанием быть зарезанным в собственной постели.

– Похоже, твою казнь пока отложили, – сказала Рин.

Чолан бросил на нее осуждающий взгляд.

– Только потому, что нас никогда не рассматривали как серьезные фигуры на доске. Никто просто не знает, что с нами делать.

И он был прав. Провинция Собака всегда находилась на обочине имперской политики. Слишком далеко она была от центров власти, чтобы ощутить на себе ярмо при любом режиме, ни один император не пытался усилить свою власть над провинцией – это засушливое, малонаселенное плато было так небогато, что это просто не имело смысла. Местные жители пасли скот и ничем не торговали. Земля была слишком бедной для вспашки, на этой каменистой почве росла только трава.

– Но ты наверняка понимаешь, что Республика не оставит тебя в покое, – сказала Рин.

– Прекрасно понимаю, – вздохнул Чолан. – Думаю, для них это дело принципа. Смена режима требует полного подчинения. А иначе в фундаменте образуется трещина, прежде чем начнешь править, возникнет неудобный прецедент.

– Дело не только в этом, – сказал Катай. – А еще и в ваших месторождениях. Нэчжа сказал мне, что гесперианцы это обсуждают. Они думают, что в недрах плато можно найти уголь, вольфрам и серебро. И уже начали суетиться – готовят механизмы, чтобы бурить под землей, как только это будет безопасно.

– Значит, мы в одной лодке, – пылко заявила Рин. Возможно, слишком поспешно, она и сама услышала в собственном голосе неприкрытый голод, но армия южан зашла так далеко только ради смутной надежды, и Рин отчаянно хотелось скрепить альянс. – Мы тебе нужны. И ты нужен нам. Мы с удовольствием воспользуемся твоим гостеприимством – мои солдаты оголодали, но они дисциплинированны, и мы можем предоставить все наши войска…

Чолан поднял руку, чтобы ее прервать.

– Здесь ты не найдешь союзников, спирка.

Рин запнулась.

– Но Республика – и твой враг.

– Как только вы сюда отправились, Республика ввела санкции против плато. – Чолан говорил без враждебности, лишь с настороженностью и смирением. – Мы и сами едва держимся. И у нас нет оборонительных сооружений. Наше население составляет ничтожную долю от населения других провинций, а из оружия у нас только луки и крестьянские орудия. И никакого пороха. Я могу предложить вам пищу и кров на одну ночь. Но если ты ищешь здесь армию, ты ее не найдешь.