Пылающий бог

– История и закончится, – сказала Дацзы, которая до сих пор молча наблюдала за их перепалкой, скривив губы. Теперь же ее ледяной голос словно ножом разрезал воздух. – Так, как и всегда должна была.

Цзян положил руку Рин на плечо:

– Идем, дитя. Посмотрим, как изменился мир в мое отсутствие.

И он снова протянул ей руку. На этот раз Рин ее приняла. Они подошли к выходу, к кругу ослепительного света.

Белизна снега под ярким солнцем причиняла страшную боль. Но Рин наслаждалась резью в глазах, как и ветром, кусающим щеки, и камнями с талым снегом под ногами. Она открыла рот и глотнула полные легкие ледяного горного воздуха. Он был вкуснее всего на свете.

– Придется идти пешком, – сказала Дацзы. – Мы же не можем улететь на дирижабле. Пойдем пешком, пока не раздобудем лошадей.

Рин оглянулась на нее и удивленно заморгала.

Старуха из Тикани пропала. Лицо Дацзы помолодело на несколько десятилетий. Исчезли морщины вокруг глаз, кожа у выбитого глаза разгладилась, все шрамы исчезли, а глазное яблоко чудесным образом восстановилось.

Цзян тоже выглядел бодрее, чем когда-либо. Не просто моложе. Это не было бы чем-то необычным – Цзян всегда казался человеком без возраста, живущим как будто вне времени и пространства. Но сейчас он стал крепче. Сильнее. И взгляд изменился – пропала прежняя чудаковатость и смешливость, он стал серьезным и сосредоточенным.

Этот человек сражался в Опиумных войнах. И правил империей.

– Что-то не так? – спросил он.

Щурясь, Рин покачала головой:

– Все нормально. Я просто… Где солдаты Нэчжи?

Дацзы повела плечами:

– Я разобралась с ними, как только они доставили тебя к горе.

– А ты не могла освободить меня немного пораньше? – возмутилась Рин.

Дацзы удостоила ее ледяной улыбки.

– Мне казалось, ты должна меня понять.

* * *

В ту ночь они устроили привал в маленькой пещере у подножия горы. Напевая себе под нос, Цзян взялся разводить костер. Дацзы скрылась в лесу, а двадцать минут спустя вернулась со связкой мертвых крыс и освежевала их кинжалом.

Рин привалилась к дереву, стараясь не закрыть глаза. Нелепость этой сцены позабавила бы ее, если бы у нее остались силы. Она сидела у костра с двумя самыми могущественными людьми в никанской истории, которые для большинства никанцев существовали только как персонажи театра марионеток, и смотрела, как они готовят ужин. Любой другой на ее месте разинул бы рот от удивления и восторга.

Но Рин так устала, что не могла даже думать. Спускаться было нетрудно, но гора ее опустошила, Рин чувствовала себя так, будто с трудом выжила, упав в водопад. Она почти провалилась в сон, но тут Цзян ткнул ее палочкой в живот.

Она подскочила:

– В чем дело?

Он снова ткнул ее палочкой.

– Ты что-то притихла.

Рин потерла бок.

– Мне просто хочется хоть секунду посидеть спокойно. Можно?

– А теперь ты грубишь.

Рин подняла вялую руку и хлестнула его по голени.

Цзян и бровью не повел, только придвинулся ближе.

– Нужно обсудить, что делать дальше.

Она вздохнула:

– Говори.

– Дацзы рассказала мне только самую суть. – Он потер ладони и вытянул их над огнем. – Нелегкий денек выдался.

– Это точно, – пробормотала Рин.

– Но, насколько я понимаю, вы раскололи страну пополам.

– Я не виновата.

– Я знаю. Инь Вайшра всегда был кровожадным гаденышем. – Цзян подмигнул ей. – Так что будем делать? Сровняем Арлонг с лицом земли?

Рин на мгновение уставилась на него, ожидая, что он хихикнет, но вдруг поняла – он не шутит. Он пристально смотрел на нее.

Рин понятия не имела, на что способен этот новый Цзян, но его слова лучше было воспринимать всерьез.

– Нет, – ответила она. – Сначала нужно туда проникнуть. Они… кое-кого захватили.

– Кого?

– Ее якорь, – вмешалась Дацзы, сидящая с другой стороны костра.

– У нее есть якорь? – поднял брови Цзян. – И давно? Почему ты мне не сказала?

– Я всего несколько часов назад вытащила тебя из камня, – ответила Дацзы.

– Но это важно…

– Катай, – буркнула Рин. – Чен Катай. Он был на моем курсе в Синегарде. Нэчжа взял его в плен в Тикани, и мы должны его вернуть.

– Я его помню. – Цзян потер подбородок. – Тот тощий паренек? Большие уши и шевелюра, как лесная чаща? И слишком умен.

– Он самый.

– А в Республике знают, что он твой якорь? – спросила Дацзы.

– Нет. – Не считая Чахана, все, кто об этом знал, погибли на озере Боян. – Думаю, никто не знает.

– И у них нет причин его пытать? – напирала Дацзы.

– Нэчжа не станет этого делать. Они же друзья.

– Друзья не бомбят своих друзей из дирижаблей, – заметил Цзян.

– Но Катай жив! – в отчаянии выкрикнула Рин. – И мы первым делом должны его вытащить.

Цзян и Дацзы обменялись долгими многозначительными взглядами.

– Пожалуйста, – прошептала Рин. – Я соглашусь с вашим планом, но мне нужен Катай. Иначе от меня не будет никакого толка.

– Мы его вернем, – заверил ее Цзян. – А армию ты сумеешь собрать?

Дацзы фыркнула.

Рин снова вздохнула:

– Мои войска выдали меня Республике, а главнокомандующий наверняка предпочел бы видеть меня мертвой.

– Паршиво, – сказал Цзян.

– Да уж, – согласилась Рин.

– Так кто же командует армией сопротивления?

– Коалиция южан.