Работа для оборотня (СИ)

Когда Ремус наконец вырвался из пропитанной дымом комнаты на спасительно свежий воздух, сюда уже сбежались почти все оборотни из стаи. Плотным кольцом они обступили Квентина, который стоял на коленях на траве, обнимая Джин. Девушка была белой, как мел, её голова бессильно запрокинулась назад, по лицу стекали капли дождя. Ремус увидел, что её живот и брюки слегка испачканы кровью, и ему стало нехорошо. Мур стоял возле молодых людей, держа их под прицелом волшебной палочки. Скуммель тоже был рядом – выпрямившись во весь рост, он оглядывался по сторонам, его горящий взгляд скользил по окаменевшим лицам оборотней, никого не замечая. Снова и снова он выкрикивал имя Грегора.

Ремус не успел ничего сделать – кто-то толкнул его в плечо, отпихивая с дороги, и вперёд шагнул Грегор Гвилт. Ремус заметил, что вожак машинально вытирает руки, на которых краснела кровь, и вспомнил, что видел в церкви. Неужели Гвилт казнил Кроу за предательство? Перерезал ему горло, как Хорнету? Он отбросил эту мысль: сейчас надо думать о другом. Он шагнул вперёд, сам не зная, что хочет сделать – преградить Гвилту путь или схватить его, но тут его оттащили в сторону. Обернувшись, Ремус увидел побледневшее, напряжённое лицо Бобби. Глядя ему в глаза, женщина молча покачала головой.

- Не подходи! – снова крикнул Квентин, прижимая к себе Джин и раскачиваясь из стороны в сторону под дождём. – Назад! Я сказал, назад!

- Тише, – произнёс Гвилт. – Тише, Квентин. Что случилось?

- Не трогай меня, – проговорил Квентин уже тише – не потому, что успокоился, скорее просто обессилел от крика. – Не трогай меня!

- Я тебя не трону, – сказал Гвилт успокаивающе, глядя юноше в глаза, слегка наклонившись вперёд и выставив руки вперёд и вверх, точно сдаваясь. – Но я же вижу, что-то стряслось. Девочке нужна помощь. Я могу помочь.

- Нет! Только не ты! – Взгляд Квентина затравленно заметался из стороны в сторону. Он прижал Джин к себе ещё крепче, раскачивая её, баюкая, словно младенца. Голова девушки запрокинулась ещё сильнее, бледные губы слегка приоткрылись.

- Я понимаю тебя, – Грегор выпрямился, словно желая сделать шаг назад, но так его и не сделал. – Тебе страшно. Но ей нужна помощь, а наш врач сломал свою волшебную палочку. Я помогу ей, Квентин. Обещаю, я не прикоснусь к ней даже пальцем – буду только колдовать. Но нужно отнести её в лазарет.

- Не лги мне! – закричал Квентин, выдохнув облачко пара. Его глаза горели затравленной ненавистью. Мокрые светлые волосы приподнялись, шевелясь от ветра… нет, не от ветра, испуганно понял Ремус.

Квентин начал дрожать, и одновременно с этим его руки, обнимавшие Джин, стиснули её с такой силой, что и без того светлая кожа стала белой, как кость. Онемение и сильная дрожь – так начинается превращение оборотня. Ремус замер на месте, потрясённо приоткрыв рот. Но этого не может быть… ведь Квентин – не урождённый оборотень, он не может превратиться, когда в небе нет полной Луны.

Грегор Гвилт снова шагнул вперёд, и Квентин вскинул голову и закричал. Это был хриплый и страшный крик, и Гвилт отшатнулся назад, а вместе с ним – и все остальные, словно от Квентина во все стороны ударил порыв холодного ветра. Слабые белые огоньки заклинания «Люмос», горевшие на нескольких волшебных палочках, замигали, некоторые погасли.

Ремус прерывисто вздохнул: он понял, что происходит. У Квентина всплеск стихийной магии. Они начинаются у всех волшебников в детском возрасте, и обычно проходят к четырнадцати-пятнадцати годам. Этому способствует прежде всего Хогвартс: занятия помогают юным магам контролировать свою энергию и направлять её в нужное русло, да и сами стены и воздух древнего замка пропитаны магией, которая упорядочивает силы учеников. Но Квентин не закончил Хогвартс. Он – недоучка и оборотень, и он хаффлпаффец, которые приходят в ярость редко, почти никогда, но если уж приходят, то эта ярость не вспыхивает и исчезает бесследно, как у гриффиндорцев, не горит ровным раскалённо-белым светом, как у слизеринцев: нет, эта ярость подобна извержению вулкана, которое разрушает всё вокруг, и прежде всего сам вулкан.

Крик Квентина перешёл в сдавленное рычание, он не сводил горящего взгляда с Грегора Гвилта. Гвилт тоже смотрел на него, его лицо окаменело, а рука замерла над волшебной палочкой, заткнутой за пояс.

- Парень, не дури, – заговорил Адам, выходя из-за спины Грегора и шагая вперёд, но тут Квентин резко мотнул головой, и Адам остановился, задыхаясь, словно его ударили в грудь. Его глаза потрясённо сверкнули, рука выхватила волшебную палочку.

- Квентин! Чувак, ты чего… ах! – Хантер, выскочивший было из толпы, закрутился на месте и грохнулся бы в грязь, если бы его не подхватил подоспевший Лосось.

Стало ясно: Квентин никого не подпустит к себе. Во всяком случае, пока. По его бледному лицу, по дрожи, такой сильной, что её было видно издалека, было понятно, что силы его на исходе. Скоро он потеряет сознание, если только Адам или Гвилт не выхватят палочки и не оглушат его раньше.